Наиболее тяжелая вещь в жизни - это понять, какой мост следует перейти, а какой сжечь.
Название: "Ликвидатор"
Автор: Yuliya
Аннотация: Иной мир, населённый вампирами, оборотнями, ведьмами и другими существами, тесно связан с миром людей смертью. Но смерть нужно контролировать... И тогда появляется он - Ликвидатор.
Автор обложки: Julie Stoune
Завершён: нет
От автора: Вторая работа. И первая как оригинальное произведение.
Предупреждения: монстры
Размещение: не копировать на другие ресурсы без разрешения автора
Ликвидатор
Глава 51
Глава 51
Иной мир
Мокрые снежинки падали на голову и плечи наёмника, оставляя крохотные капли воды на пальто и шляпе. А может, это были слёзы… своеобразные горькие слёзы Иного мира – немые свидетели скорой встречи двух существ, задумавшись пролить кровь на Земле. Причём, каждый из них преследовал собственную цель, отличающуюся масштабами разрушений, но кровь никто и никогда не мог подменить ничем другим, жизненно важная субстанция несла с собой боль и страдания.
Кор уловил лёгкие, крадущиеся шаги архаи, спустя несколько секунд Арон появился у озера.
Вместо приветствия Неменцев сухо произнёс:
- Надеюсь, шлюха твоя далеко?
Пётр не преследовал цель узнать что-либо о Мелиссе, он даже не планировал разозлить мага, злость – сопутствующая составляющая процесса. Кор лишь хотел понять, насколько сильно чувствует колдуна, несмотря на всю его защиту и долгое время, в течение которого они не виделись. В Ином мире некоторые существа менялись очень быстро, и Неменцев не желал терять хватку во взаимодействии с ними.
Тень уверенной улыбки коснулась лица летучей мыши. Он уловил звук смыкаемых челюстей Арона, едва слышное касание пальцев друг о друга и лёгкий, напряжённый, невидимый толчок в свою сторону, мягко ударившийся о защитную стену оборотня.
- Арон, перестань лезть ко мне в голову. У меня такая же блокада, как и у многих сильных нашего мира. Мои мысли тебе неподвластны, - кор противно хихикнул, заставив колдуна скривиться в провальной попытке улыбнуться, - с такими, как ты, иначе никак… мировое господство…
Архаи предпочёл сменить тему:
- И почему все зовут Мелиссой шлюхой, у неё даже ног нет?
Неменцев вдруг стал серьёзным:
- Не дурачься, Арон. Ты и сам знаешь, что натуру невозможно изменить. Ни твою, ни даже мою.
Время притирки прошло, пора переходить к сути. Глаза кора внезапно потемнели, напомнив два омута, ведущих в бездну.
- Мне нужен карон на Земле… Ещё один.
Маг вздрогнул, его рот скривился, странным образом искажая только что произнесённые слова:
- Ещё один…
Но Неменцев не дал архаи договорить:
- Перестань ломать комедию. Мне нужен карон… ещё один.
Неожиданное спокойствие со стороны Арона неприятно поразило наёмника.
- Ну, процедуру ты знаешь. Для начала…
- Не утруждайся, знаю. А знаешь ли ты, что я могу сделать тебя своей личной мишенью, - кор неприятно хрустнул пальцами, - и никто меня не остановит, если я решу, что ты этого стоишь. А ты стоишь, ведь так, Арон? Просто, кого-то ставишь в приоритет, кого-то оставляешь на потом. Кто-то силён, кто-то слаб, кто-то интересен, кто-то не очень, а от кого-то большая отдача, но в этом и суть. Тьма и свет неразделимы в нашем мире.
Снежинки продолжали оставлять слёзы на одежде наёмника, они не могли изменить мир… только оплакать.
Волна спокойствия схлынула так же внезапно, как и появилась.
- Хорошо, - предполагаемая ловушка для мага захлопнулась, но иногда самый лучший выбор – подчиниться.
- Через несколько дней я жду это исчадие ада на Земле вместе с проводником, только выбери, кого посмышлёней и умеющего держать язык за зубами.
Арон улыбнулся, внимательно посмотрев на наёмника. Холод коснулся сердца кора. Никогда оборотень не видел столь ненавистного взгляда, выражающего невероятную смесь гнева и восхищения. Слова игрока, заключённые в оболочку из льда.
- Зачем лукавить, кор, ты всё равно убьёшь проводника. В этом твоя суть, которая никогда не изменится. Ведь так?
Мысленно Неменцев поставил себе минус: никогда нельзя недооценивать Арона, как бы слабо и растерянно тот не пытался выглядеть. Тактика архаи, о которой не следовало забывать ни на секунду. Он мог вытерпеть унижения, мог засунуть свою гордость куда подальше, мог потерпеть поражение, но, насколько помнил Пётр, в крупных битвах маг всегда смеялся последним.
- Ты прав, выражусь иначе, приведи мне карона и овцу, его сопровождающую.
Маг сжал губы в тонкую линию, глаза загорелись злобным огнём, томящемся в глубине тёмного сердца.
- Кто санкционировал это?
Пётр молчал, но подобные сделки всегда имели цену. А долгов Неменцев не любил.
- Он.
- Официально?
Улыбка охотника стала ответом.
- И последний вопрос: ты свяжешься с Берком для выбора жертвы?
Оборотень задумался. Ассоциация сработала моментально, проведя параллель от сына к матери. Перед взором мужчины предстала Адель Моран в старом, заброшенном доме, обнажённая и страстная. Сердце предательски дрогнуло.
Арон уловил изменения в летучей мыши, но не смог распознать их природу.
- Я ещё не решил.
Архаи ушёл, а снежинки продолжали умирать на тёмном пальто и шляпе наёмника.
*************
Земля
На Гаремову было больно смотреть. Несчастное существо, тихо сидевшее на кухне в квартире Фарион. Синяя тушь размазалась от слёз, украшая бледное лицо грязными потёками. Но Софии было всё равно. Она рассказывала историю так называемого знакомства с Леонидом и разочарования в нём снова и снова, выкуривая сигарету за сигаретой. Джули из последних сил старалась сдерживать себя, давая подруге время выплеснуть эмоции. Наконец, Гаремова умылась, закурила очередную сигарету и уставилась на Фарион.
- Так странно, ты и слова не сказала во время моей исповеди. На тебя не похоже?
Брюнетка молча посмотрела на «грустное недоразумение» поверх бокала с ромом и соком, затем, чеканя каждое слово, холодно произнесла:
- Сейчас я кратко поведаю тебе одну интересную историю. И ты не будешь перебивать. Договорились?
Что-то в голосе подруги заставило Софию насторожиться.
Медленно отпив глоток, Джули изрекла:
- Первое: ты напрасно поцарапала машину Леонида. На стоянке он миловался с Марьей, и для них подобные обнимашки в норме, хотя между ними ничего нет. Второе: на камере видно, как ты царапаешь его машину. Третье: данная запись у него, и он не будет давать ей ход, если завтра ты придёшь к нему в морг с искренними извинениями. Четвёртое: ты меня опозорила, мне стыдно за такую подругу. Забавно, но я всегда считала, что, несмотря на всю твою бесшабашность, София Гаремова - сильная, выносливая женщина, не способная опуститься до такого. Пятое: ты украсишь наш офис для встречи Сеймы. Она пришла в себя и возвращается. У меня всё. Вопросы есть?
В комнате повисло тягостное молчание. Софии хотелось смеяться и плакать, кричать от счастья и молчать от стыда, но сдаваться без боя было не в правилах рыжей бестии.
- Первое: ты молчала, ты так долго молчала и выслушивала мою историю, зная, что у него нет другой?
Ответ прозвучал холодно и отчуждённо. Гаремова поняла, как серьёзно настроена Фарион.
- Я – довольно жестокая, мне не чужда месть и бывает легче от чужой боли, минуту назад бывшей моей. Разве ты не знала этого?
Сделав ещё один глоток, Фарион продолжила:
- Из разговора с Леонидом я поняла, что он в курсе вашей с ним игры. Не спрашивай меня о деталях, не вникала, но он в курсе, что для тебя – не незнакомое пустое место, впрочем, как и ты для него.
Гаремова издала слабый стон.
- Ты уверена, что у него с Марьей ничего?
Ответа не потребовалось, взгляд Джули прожёг Софию насквозь, избавив от мыслей о конкуренции с Ивановой.
- Но в морг я не пойду, - выдала Гаремова, понимая глупость сказанного.
- Как сказал один мудрец: «Если у тебя есть что предложить - предлагай, если нет, покоряйся».
От нецензурного словечка со стороны Софии Фарион подпрыгнула на стуле, но промолчала, в голову пришла мысль о том, что Леонид не знает, с кем играет.
- Я рада за Сейму, - спустя минуту произнесла рыжая бестия, желая смягчить обстановку.
- Да, это лучшая новость за довольно долгое время. Так ты украсишь?
- А у меня выбор есть? - и слова сопровождала забавная рожица, разрядившая ситуацию.
София наполнила бокал вином, закурила очередную сигарету.
- Джули, прости, я была не в себе… Чёртовы чувства… Не думала, что могу испытывать подобное… Я не такая каменная, как ты…
Слова, сказанные в сердцах, или констатация факта, а может, обычное желание причинить боль…хотя, зачем двум близким людям при разговоре друг с другом облекать правду в какие-то фразы, смягчающие форму, но не меняющие суть.
- Извини.
- Забудь… я привыкла нести ответственность за все поступки, которые совершаю, даже, если кому-то они кажутся жестокими и бессмысленными.
София с трудом подавила желание продолжить болезненный разговор, похоже, сменить тему – лучший выход.
- А как у тебя с Мораном?
- Ты о чём?
Гаремова тяжело вздохнула.
- Хоть что-нибудь изменилось?
- Нет, я просто ревела у него на груди на кладбище. Романтично, не находишь?
- Да уж, лучше б ты у него на груди что другое делала, но для начала и это сойдёт.
Пришло время Джули строить смешные гримасы в попытке разрядить обстановку.
Глава 52
Глава 52
Земля
Фантазии уносили в будущее, известное только ему одному. Блаженство и наслаждение – чувства, характеризующие весь процесс убийства, начиная от выбора жертвы и заканчивая исполнением. Больной разум точно и последовательно планировал каждый шаг, раскрашивая детали обыденности в яркие оттенки красного.
Кто на этот раз? Одной рукой монстр пролистывал фотографии на планшете, другой нежно гладил голову карона, который, в свою очередь, издавал низкие, гортанные звуки, настраивая друга на меланхоличный лад.
Художник, рисующий картины кровью… Внезапно палец замер, с экрана на мужчину смотрело угрюмое, женское лицо, жаждущее свободы. От чего или от кого? Монстру было всё равно. Он сделает ей подарок в нежно-розовых тонах. Так… нежно-розовый, но для этого нужна вода, прозрачная и чистая, способная разбавить кровь.
Мысленно перебирая достоинства и недостатки пригородных водоёмов, монстр накинул куртку и чуть торопливо произнёс:
- Пойдём, малыш, нужно спешить, вода может замёрзнуть.
Карон лениво потянулся, мотнул головой, ударил хвостом об пол и, чихнув, вышел из дома вслед за другом.
*************
Иной мир
Известие о новом претенденте на место вожака стаи пум облетело Иной мир, оставив у большинства кошек неприятное послевкусие.
Кирк – родной брат Демьяна, один из самых жестоких охотников за головами, бесцеремонный и безжалостный боец с тёмным прошлым. К тому же, характер наёмника оставлял желать лучшего. И что хуже всего – его кандидатуру одобрял Ливон. Ходили слухи, что лев сам предложил Кирку занять место брата. Вожаки других стай сжимали челюсти в молчаливом бессилии, не решаясь выяснить отношения с блондином.
Оставалась надежда на поединок, в котором каждый желающий сможет принять участие, и победит сильнейший.
Анализируя телосложение Кирка, многие пумы сделали вывод: охотнику придётся постараться, до мощи и силы брата ему далеко, а главный конкурент – Синти Дон, правая рука Демьяна, настолько могуч, крепок и силён, что велика вероятность – избитый наёмник позорно уползёт с поля боя. Хотя, с другой стороны, вид деятельности Кирка и недостаточное количество информации о нём вселяли тревогу. Иной мир замер в ожидании решающего поединка.
Снежная поляна, напоминающая небольшой стадион, по периметру была обтянута толстыми канатами размером с кулак крупного мужчины. По ним пропустили ток. Не для того, чтобы сдерживать желающих посмотреть битву за место во главе стаи. Согласно правил, противники могли кидать друг друга на данные ограждения, ослабевая ударами тока.
А обычные зрители - кошки всех пород - расположились на деревьях, плотной стеной окружающих поляну. Гепарды, львы, пумы, пантеры, тигры облепили ветви, грациозно свесив лапы и лениво наблюдая за приготовлениями к поединку. Часть кошек ещё не обратились, обмениваясь последними сплетнями. Но кажущееся состояние расслабленности было обманчивым: внутри представителей всех групп кипело недовольство одним кандидатом – Кирком. И если стаи с определившимися вожаками в случае победы брата Демьяна прикидывали варианты сотрудничества с наёмником, содрогаясь от предстоящих перспектив, то пумы боялись даже думать о таком исходе боя.
Судьи – Крис, Джонатан, Селеста - рассредоточились по периметру поляны, внутри ограждений. И только Ливон мог свободно перемещаться по полю во время поединка.
Пять кандидатов заявили о своём участии: Кирк, Питер, Иван, Джонс, Синти Дон. Питер и Иван – сводные братья, обладающие большой физической силой, к сожалению, не абсолютно компенсирующей серое вещество в их головах; Джонс – яркий представитель семейства пум с идеальным телом, острым умом, но слабо развитыми качествами лидера; Синти Дон - претендент, на победу которого рассчитывали практически все кошки, исключая Ливона. В итоге: четыре члена стаи пум и один одинокий, отверженный обществом, охотник.
Все правила поединка сводились к одному – отсутствие правил. Участники имели право драться как в обличии людей, так и зверей. Бой могло остановить слово «Хватит», произнесённое одним из участников, или травмы, не позволяющие подняться с земли. Бывали случаи, когда поединок заканчивался смертью.
Кирк появился на поле, чужой, отрешённый и независимый, сопровождаемый сотнями злобных взглядов. И только страх перед Ливоном помешал кошкам издать недовольный рёв при виде наёмника. Множество глаз с различными оттенками жёлтого буравили охотника, в надежде выбить из колеи перед схваткой. Откровенная враждебность, гнев, злость, ярость, страх, презрение – лишь малая часть эмоций, царивших в рядах зрителей. Но годы, проведённые в борьбе и одиночестве, сопровождаемые диким чувством вины и ненависти к самому себе, научили не реагировать на такие приёмы. Все они казались Кирку единой, безликой массой, кроме взгляда чуть раскосых глаз, полыхающих жгучей ненавистью, готовой испепелить охотника на месте. Клыки пантеры почти беззвучно сомкнулись в попытке сдержать себя. Брат Демьяна скорее почувствовал это движение, чем услышал его.
- Привет, крошка, - ехидный голос наёмника заставил кошку на секунду потерять контроль - издать глухой, надтреснутый рык.
Сдавленный смешок Кирка и вызывающе-дразнящий взгляд чёрных глаз вынудили Селесту расписаться в собственном бессилии.
Ловким движением наёмник скинул куртку, затем футболку, рука потянулась к молнии на штанах – брат Демьяна раздевался, готовясь к поединку. Ненавидя себя за проявленную слабость, королева пантер отвернулась, обратив всё внимание на Синти.
Пять участников в набедренных повязках предстали перед судьями, готовые к бою. Ливон бросил жребий. В первый круг попали пары: Питер с Джонсом и Кирк с Иваном, Синти остался вне битвы, сохраняя силы. Огласив результаты, Ливон услышал глухое урчание довольных кошек: Кирк вымотается, Дон – нет, значит, чаша весов склоняется в пользу Синти. Ни один мускул не дрогнул на лице льва, он отключил эмоции, сосредоточившись на ведении поединка, лишь тяжёлые взгляды, периодически бросаемые на охотника, свидетельствовали о внутреннем напряжении и нелёгком выборе мужчины, а это происходило на уровне инстинктов.
Голос, напоминающий рык, пронёсся над поляной.
- Начинаем, и пусть победит сильнейший.
Кирк с Иваном вышли на середину поляны, ожидая условного сигнала. Ливон обратился, издав грозный рёв, заставивший зрителей замолчать. Наблюдать за поединком блондин предпочёл в обличии льва.
До первого удара по негласным правилам участникам полагалось установить зрительный контакт друг с другом, затем начать бой. Но Иван предпочёл опустить данную процедуру, неожиданным резким ударом ноги в солнечное сплетение швырнув Кирка в сторону канатов с током. Довольное урчание пронеслось над поляной, но порыв не был единым: часть зрителей не испытала восторга от несоблюдения этических норм схватки.
Привыкший вести честный бой с любым противником, брат Демьяна не ожидал подобного приёма, но ему хватило секунды, чтобы собраться. Изящно изогнувшись, Кирк сгруппировался, лёгкая дрожь пронеслась по мускулистому телу, кости деформировались с неприятным, хрустящим звуком, шерсть покрыла кожу, будто принесённая неожиданным порывом ветра. Лицо человека сменилось мордой пумы с оскаленной пастью, из которой торчали острые клыки, в два раза длиннее обычных. Слюна с них капала в снег, оставляя тонкие следы. Горящие глаза казались пустыми и смертоносными, из горла вырывался недовольный, дикий рёв бешеного зверя. Обращение заняло пару секунд, начавшись и завершившись в воздухе. Пума, с трудом сдерживая ярость, приземлился в снег на четыре лапы, коснувшись ограждения лишь кончиком хвоста, что было равносильно едва ощутимому толчку. Рык удивления пронёсся над поляной со стороны зрителей. Кирк ощутил их страх и злость, смешанные с восторгом, и это ощущение обожгло нервы.
И вновь секунды решили судьбы. Разъярённый зверь бросился на Ивана, не успевшего обратится в животное. Когти впились в грудь, зубы – в горло, окрасив снег вокруг в багряные тона. Противник издавал хриплые звуки, отдалённо напоминающие стоны. Наконец, зверь поднял голову, оторвавшись от глотки побеждённого, с длинных клыков стекала кровь, но жертва была ещё жива.
Глаза пумы встретились с глазами другого зверя – льва, так и не вмешавшегося в бой. Истина поразила каждого, находящего на поляне: Кирк не убил Ивана только из-за Ливона - зачем омрачать поединок, устроенный львом, бесполезной смертью.
Глава 53
Глава 53
Иной мир
Поединок Питера и Джонса ничем не отличался от десятков проведённых ранее. Двое мужчин использовали стандартные наборы приёмов, перевоплощались, периодически швыряли друг друга на ограждения, получая мощные удары током. В этом бою главную роль сыграла моральная составляющая.
Спустя двадцать минут Питер начал сдавать позиции. Мысли о брате, позорно побеждённом наглым наёмником, мешали сосредоточиться, давая сопернику преимущество. Казалось бы, план прост: разозлись, одержи победу, отомсти охотнику и стань вожаком стаи пум. Но вместо этого Питер не мог не думать об окровавленном теле брата, не мог не слышать грозный рёв Кирка, не мог не видеть взгляд самого ненавистного зверя на земле, который не убил лишь из уважения к Ливону. Мужчина пытался представить на месте Джонса врага, полчаса назад ставшего личным, безрезультатно. В итоге всё завершилось болевым приёмом и хрипящим криком: «Хватит».
Ливон объявил победителей: Кирк и Джонс. Задав стандартный вопрос о том, хочет ли кто-либо снять свою кандидатуру и получив отрицательный ответ от всех участников, лев провёл жеребьёвку, в результате которой решилось, кто будет драться с Синти. Счастливчиком оказался Джонс. Недовольный рык раздался со стороны зрителей, похоже, чаша весов качнулась в другую сторону: наёмник отдыхает, Дон тратит силы, в итоге 1:1.
А Джонса мало кто принимал в расчёт при данном раскладе. И большинство не ошиблось.
Мужчины дрались в обличии людей. Синти наступал, заставляя молодого соперника постоянно двигаться, уворачиваясь от продуманных, мощных выпадов, и практически не давая возможности бить самому. Но всё же пара ударов Джонса достигла цели, хотя и не принесл противнику реальных повреждений. На четвёртой минуте кулак Дона врезался в подбородок Джонса, оборотень упал в снег и не смог подняться. Часть зрителей недовольно рыкнула, не успев насладиться полноценным мордобоем и быстро забыв о том, что Синти удалось сэкономить силы для решающего поединка.
Ливон объявил победителя, все удалились на перерыв.
Мрачный и холодный, с длинными, развевающимися на ветру волосами, Арон приблизился к ограде, оценивая происходящее печально-ироничным взглядом с нотками превосходства. Смешные попытки льва спасти обречённую стаю. Может, Ливон и не видел всего масштаба проблемы, а может, не хотел видеть, но архаи чувствовал раскол на уровне инстинктов: злость, страх, обида и ненависть исходили от кошек, на первый взгляд, мирно сидящих на деревьях. И кто бы не победил в решающем поединке, ему придётся постараться, чтобы устоять на краю пропасти и не дать упасть остальным. Шансы слишком малы, достаточно лёгкого дуновения ветерка, и пожар разгорится с неистовой силой, сметая всё на своём пути: традиции, устои, долг, свободу и верность.
Колдун глубоко вдохнул воздух, наполненный чужими эмоциями, замер, не спеша выпускать столь чудотворную смесь для своей души, затем медленно выдохнул.
Характерный шелест хвоста, уверенно и грациозно расчищающего себе путь от снега, возвестил о приближении Мелиссы.
Ливон подошёл к гостям и, не утруждая себя приветствием, сразу перешёл к делу:
- Зачем ты здесь?
Арон прищурился, сложил губы в искусственную улыбку и тихо произнёс:
- Я имею право прийти, разве нет?
Лев ответил, не меняя интонации:
- Знаю, что имеешь, я спросил – зачем?
- Забавно посмотреть на игры кошек, а точнее, на жалкие попытки спасти то, что осталось от когда-то сильной и могучей стаи.
Ливон промолчал, понимая, любое сказанное вслух слово станет ошибкой. Но властный и решительный голос, принадлежащий Кирку, прервал неловкую паузу:
- Своим присутствием ты хочешь изменить расклад, понимаю, но зачем таскать с собой эту шлюху? Она портит весь имидж.
Он стоял на снегу, почти обнажённый, с синяками и ссадинами, улыбкой лисицы и взглядом зверя. Противоречивые осколки личности сложились в единое целое, спаянное первобытной энергией монстра. Арон ощутил силу, исходящую от пумы, но не направленную ни на кого конкретно, она просто существовала, делая воздух вокруг наёмника горячим и вязким.
Никогда ранее маг не сталкивался с подобным, он недооценил врага, а судя по опыту, такие ошибки стоили дорого.
Пришло время расставить всё по местам, начав с женщины:
- Не смей называть её так. Она – моя.
Кирк лениво хохотнул, на несколько секунд смутив колдуна.
- И поэтому я должен уважать её. Забавно, но я сужу о людях не по тому с кем они, а по тому, что они из себя представляют и как относятся к себе подобным.
Мелисса изящно вильнула хвостом, швырнув охотнику в лицо порцию снега со словами:
- Ты не знаешь меня.
Улыбка Кирка стала шире, но в голосе появились стальные нотки:
- Я знаю Морана, в твоём случае, детка, этого достаточно.
- Пора начинать, - властно объявил Ливон.
Охотник кивнул, проницательным взглядом скользнул по Арону и тихо произнёс:
- Ты здесь для того, чтобы дезориентировать меня перед решающей битвой. Но ты просчитался. Тот, кто привык к ненависти со стороны окружающих, начинает питаться ею, страшное чувство делает сильнее, главное, научиться этому… И я научился, уже давно.
Кирк на секунду замолчал, посмотрев в сторону Синти, нервно вышагивающему вдоль ограды:
- А он – нет… Ты оказал мне услугу, Арон.
Маг уставился на Дона, пока не обратил на себя его внимание. Но пума быстро отвернулся в неудачной попытке скрыть беспокойство. Колдун стиснул зубы, ненавидя охотника всей душой, насквозь пропитанной мраком и гневом.
Почувствовав новую волну силы, Кирк тряхнул головой, ощущая себя полностью готовым к последнему бою.
Две пумы схлестнулись за право стать вожаком. Мощные удары Синти, иногда попадающие в цель, оглушали Кирка, заставляя терять драгоценные секунды на восстановление, но охотник не оставался в долгу – его выпады реже достигали тела Дона, но были точны и продуманы, заставляя соперника рычать от боли. К тому же, каждый раз встречаясь взглядом с Ароном, в груди Синти росло беспокойство, рассеивающее внимание, мешающее сосредоточиться. На Кирка колдун действовал с точностью до наоборот.
Маг намеренно нарушил баланс поединка, но просчитался с мишенью. Оставалось молча наблюдать: к какому результату приведёт ошибка.
Желая изменить тактику, Дон обратился в пуму, перед этим с силой швырнув охотника на ограду. Острая боль прокатилась по телу наёмника, но разум остался трезвым. Не спеша отдаляться от источника боли, Кирк чуть задержался, лёжа на снегу и давая возможность Синти напасть. Окрылённый мимолётным успехом, Дон потерял бдительность, позволив человеку схватить себя за передние лапы и с силой впечатать в ограду, протолкнув между двумя канатами. Нечеловеческий вой пронзил поляну, слившись с запахом палёной шерсти. Пока Синти выбирался из плена боли Кирк обратился, готовый к наступлению.
В эту секунду Арон почувствовал провал, ощутив истинную силу зверя – жестокую, безжалостную, очищенную от каких бы то ни было эмоций. В обличии пумы Кирк представлял первобытное зло, холодное и расчётливое, способное поглотить и никогда не пожалеть об этом.
Две кошки закружились в бешеном танце смерти, поднимая ввысь вихри снега, клочья шерсти и вырванные куски плоти. Вскоре поляна представляла собой полотно оттенков красного с двумя окровавленными фигурами, беспорядочно перемещающими по периметру. Соперники быстро теряли силы, но никто не желал сдаваться. В какой-то момент Кирк прыгнул на спину Дону, всей силой припечатав пуму. Острые когти вцепились в бока, клыки – в горло, но охотник понимал: в таком положение он долго не продержится, соперник силён и скоро вырвется. Внезапное решение показалось единственно верным. Всё ещё находясь верхом на пуме, наёмник обратился в человека. Крепко сжав коленями бока хищника, мужчина схватил Дона за голову, больно вывернул уши и мощным ударом погрузил мордой в снег, лишив возможности дышать. Пума хрипел и вертелся, но любая попытка поднять голову заканчивалась неудачей. Через несколько минут Кирк почувствовал, как зверь под ним слабеет, но убийство не входило в планы охотника, по крайней мере, сегодня. Вывернув морду пумы вбок, наёмник дал сопернику сделать вдох и вновь ткнул носом в снег. Подобное могло продолжаться до бесконечности.
С тяжёлыми мыслями Арон покинул поляну. Ливон остановил поединок, объявив победителя.
Поднявшись с колен, Кирк ощутил новую волну ненависти, исходящую от кошек. Избитый и окровавленный, со сломанными костями, едва держась на ногах, но растянув губы в улыбке-оскале, охотник посмотрел на толпу взглядом победителя.
Чья-то сильная ладонь легла на плечо, знакомый голос принёс уверенность и облегчение:
- Поздравляю.
Берк Моран собственной персоной. С этого момента двое смотрели в безликое лицо толпы. Спустя мгновение Ливон стал третьим.
Глава 54
Глава 54
Земля
Обтягивающие джинсы, красная рубашка, полы которой сексуальным узлом завязаны на талии, бардовые туфли на шпильках, рыжие волосы, собранные в конский хвост и тёмно-красная помада на губах. Таковы основные штрихи образа Софии, бодро идущей на заклание. Но кто в итоге окажется жертвой – вопрос остаётся открытым.
- С чего начнёшь? – спросила Джули, изображая крайнюю степень равнодушия.
- Ты о чём? – в свою очередь поинтересовалась Гаремова с напускной весёлостью.
- С морга или офиса? – брюнетка скорчила кислую мину, эффектно присев на край стола.
Рыжая бестия сдвинула брови, размышляя над ответом, Джули не выдержала:
- София, хватит ломать комедию и изображать веселье. Я знаю, как тебе хреново, передо мной можешь не притворяться.
После этих слов характеристику Гаремовой составляла одна фраза: «Что ж ты, красавица, ниже плеч голову повесила».
- Спрошу проще: с чего начнёшь – с Леонида или с Сеймы?
Девушка странно хихикнула, сразу пояснив своё поведение:
- Фарион, ты неисправима. С чего начнёшь? Вообще-то, они – люди.
Джули соображала секунд пять, затем виновато спросила:
- С кого начнёшь?
Гаремова внимательно посмотрела на свою давнюю подругу. Впервые за много лет брюнетка уловила в глазах Софии чувство, подобное удивлению. Но не весёлое и приятное, как было много раз до этого, а горькое и немного отчаянное, будто рыжая бестия открыла для себя новую сторону знакомого человека, тщательно скрываемую. Нет, Фарион ничего не скрывала, просто иногда мы не хотим замечать очевидного или придаём ему меньшее значение, чем оно того заслуживает. Искра разочарования против воли хозяйки промелькнула в ореховых глазах, пусть бледная и слабая, но этого было достаточно, чтобы обжечь сердце Джули. За всё нужно платить.
Грациозно соскочив со стола, Фарион повторила вопрос, всем своим видом показывая, что желает вернуться к работе. Что ж, её выбор. София приняла его.
- С Сеймы, - уныло выдала рыжая, оставив горькое на десерт, натянула улыбку и тихо добавила, - пойдём, познакомишь меня с коллективом.
Прихватив две большие сумки с инвентарём для праздника, девушки прошли в общий офис. Знакомство с коллективом, как выразилась Гаремова, прошло удачно. А иначе и быть не могло: доброволец, готовый украсить помещение, и новая пассия Леонида, поцарапавшая ему машину, - в одном лице. Подобного бесплатного зрелища народ пропустить не мог. К тому же, развлечений у сотрудников Ликвидатора было не так уж и много, а тут представился шанс, да ещё шеф в командировке. В общем, желающих помогать набралось так много, что Марья невольно задалась вопросом: где они все были, когда она просила о помощи? Вопрос остался без ответа.
Работа продвигалась довольно быстро. Богатая фантазия, отличный вкус и умение Софии общаться с людьми быстро превратили разрозненных личностей в отлаженную команду. Одни рисовали плакат, другие развешивали украшения, третьи что-то вырезали, четвертые склеивали вырезанное третьими. Но абсолютно все бросали нетерпеливые взгляды в сторону лифта, откуда, как они надеялись, мог появиться Леонид.
Нанизывая на проволоку части чего-то яркого и мягкого, Марья случайно перехватила взгляд Ивана, направленный аккурат ниже спины Гаремовой. Подойдя к брату ленивой походкой, Иванова больно наступила ему каблуком на ногу, мило улыбнулась, показав все тридцать два зуба. Иван понял суть наезда, но сестре этого было недостаточно.
- Вань, знаешь, в каком случае я не буду рыдать?
Вампир удивлённо уставился на девушку. Марья, ловко модифицировав улыбку в оскал, сурово произнесла:
- В случае, когда Сейма убьёт тебя собственными руками. Боюсь, я даже помогу ей в этом.
Скорчив виноватую мину, молодой человек клятвенно пообещал впредь вести себя прилично.
«Интересно, сможет ли Сейма заменить тебе всех? - мысль неожиданно прокралась в голову Ивановой, вызвав у вампира чувство, чем-то похожее на стыд. Но на подобном Марья зацикливаться не привыкла, вытеснив неприятную думку другой, более позитивной. – Она не только заменит их всех, она из тебя и дурь выбьет, и страдать заставить, и много чего ещё хорошего, доброго, вечного… бла, бла, бла. В общем, братик, ты попал».
К родственникам подошла София, держа в руках странную конструкцию из материала, чем-то напоминающую плотную бумагу, и ножницы.
- Можно вас попросить? – весело обратилась Гаремова к Ивану.
- Конечно, пожалуйста.
Протянув конструкцию вампиру, рыжая бестия важно объяснила:
- Это нужно очень аккуратно вырезать, именно так, как здесь изображено.
Не успела София указать в чертёж на рисунке, как Марья ловко забрала всё необходимое для кружка «умелые ручки» прямо перед носом брата, пояснив:
- Я сама сделаю. У него на такие дела интерфейс РЖ, лучше не рисковать.
- РЖ? – пытаясь расшифровать аббревиатуру, тягуче произнесла девушка, будто пробую две буквы на вкус.
- Руки-жопа, - весело пояснила Иванова, подмигнула Гаремовой и удалилась выполнять поручение, прихватив братца с собой.
София молча смотрела вслед своей так называемой сопернице, поражаясь красоте, грации и непосредственности молодой женщины. А в голове вертелся назойливый вопрос: «Неужели у него с ней ничего не было? Совсем, совсем ничего? И как такое возможно?»
Сжав губы в тонкую линию, Гаремова окинула помещение критичным взглядом, живо представив, как будет выглядеть окончательный вариант. Удовлетворившись работой воображения, девушка несмело взглянула на часы. Приготовлений, максимум, на час, затем – в морг.
«Да уж, я явно не это представляла, планируя свой день неделю назад». Перед глазами пронеслись картинки во всё ещё яркой упаковке чувств: Марья и Леонид на стоянке – жгучая волна ревности и боли, приправленная горечью предательства, красивая машина с безобразной полосой – секундное удовлетворение и стыд. Обзор прошлого закончился также внезапно, как и начался, а София продолжала стоять посреди офиса с назойливым чувством стыда, возникшим по многим причинам, в число которых входила и глупость.
Но эмоций из головы не выветришь, переживая их снова и снова. Лучший вариант отвлечься – совершить какое-нибудь действие, пусть и маленькое.
Размышляя о том, с чего лучше начать: разобраться с одной потухшей лампочкой в гирлянде, в причудливой форме развешенной на потолке, или проверить маленький сюрприз, установленный в центре офиса, София выбрала второе. Сейма любила сладости, особенно красиво оформленные. И милое сооружение в виде фонтана из нежного, белого шоколада должно было поднять ей настроение. Улыбнувшись самой себе, Гаремова уверенным шагом направилась к фонтанчику, мысленно представив, как он будет выглядеть с наполнителем.
Знакомый звук проник в сознание, но, поглощённая приятными мыслями, девушка не обратила на него внимания. Двери лифта открылись, Леонид шагнул в офис, встретившись взглядом с улыбающейся, замечтавшейся Софией.
Лицо рыжей бестии преобразилось в одно мгновение: улыбка исчезла, в глазах отразился спектр чувств, начиная от злости и заканчивая неловкостью. Гаремова быстро изменила направление движения, рванув в угол за стремянкой. С трудом дотащив громоздкое сооружение до места, над которым висела злосчастная лампочка, девушка взглянула вверх. Увиденное не понравилось: слишком высоко. Оглядев присутствующих в поисках подходящей кандидатуры для ремонта гирлянды, София неприятно поразилась. Абсолютно все сотрудники делали вид, что жутко заняты, при этом проводили идеальный мониторинг ситуации на расстоянии. К тому же, они умудрились ловко удалиться от Гаремовой, оставив в доступной близости только Леонида. Оценив это, эмоциональная составляющая личности Софии перевесила разумную составляющую. Слова слишком быстро сорвались с губ:
- Вы мне не поможете? – чужой, равнодушный голос и взгляд, плавно курсирующий между Леонидом, стремянкой и лампочкой.
Патологоанатом не шевельнулся, продолжая с любопытством смотреть на девушку.
Чувства отправили разум в нокаут, и Гаремова ехидно выпалила:
- О, простите, я не подумала. Похоже, вы слишком стары для этого.
Едва различимый «Ох» пронёсся по офису. Фарион закрыла глаза, оценивая масштабы катастрофы. И почему, когда нам кажется, что хуже быть не может, жизнь доказывает обратное.
Глава 55
Глава 55
Земля
Каждый раз назначая встречу в заброшенных зданиях, Неменцев поражался: как много пережитков прошлого хранит Москва, даже не подозревая, сколько зла и боли сосредоточено в старых, безмолвных камнях. Если бы они могли говорить… людям повезло. Но память холодных кусков бетона не вытравить, она не исчезает в никуда, она копится долгими годами, постепенно становясь чем-то материальным, способным нанести удар.
Пётр приложил ладонь в полуразрушенной стене. Шершавая поверхность кольнула влажным прикосновением, ещё не мертвым, но уже не живым. Сосуд памяти… через который кор ощутил толчок силы, лёгкий, до боли простой, но тёмный и вязкий. Как будто из ещё тёплого тела уходила душа. Наёмник закрыл глаза, отрешившись от окружающего мира. Слишком много зла помнили забытые камни…
Окраина Москвы, острые клыки бетона с торчащей арматурой, оскалившиеся в чёрное небо с бледной луной, и оборотень, чья покалеченная жизнь превратилась в борьбу за цели, которые он считал правильными. И смерть тому, кто был не согласен, и ад тому, кто рискнул встать у него на пути.
Не отрывая ладони от стены, Неменцев погрузился в воспоминания.
За пару дней до возвращения на Землю, после разговора с Ароном, усталый наёмник возвращался домой с одним желанием – выспаться, остальной мир остался в режиме ожидания.
Подходя к скромному особняку, так называемому официальному месту жительства, Пётр уловил чьё-то присутствие. Оно не было угрозой… Обострив восприятие и продолжая идти к двери, Неменцев классифицировал чужака, как не зло и не добро, не тьму и не свет, а нечто среднее, одновременно опасное и жизненно важное, в груди предательски кольнуло. Пётр вошёл в дом и в ту же минуту ощутил пустоту, будто пересекая невидимую черту, оставил часть себя за порогом. Кто мог так чётко, быстро и болезненно отделять человека от оборотня? Кто заставлял душу стремиться на волю, а тело трепетать от желания?
«Что ж, или сейчас, или боль… Интересно, только у меня бывают такие перспективы или многие просто не задумываются об этом?»
Вернувшись во двор, Неменцев посмотрел на ближайшее дерево, лениво облокотился о стену и холодно произнёс:
- И долго ты собираешься там прятаться?
Тишина резанула по нервам, в голосе появилась сталь:
- Выходи, иначе я силой вытащу тебя оттуда.
И вновь порция тишины, но с приправой из тревоги и напряжения. Ощутив перемену, мужчина улыбнулся одними губами.
«Похоже, я никогда не смогу просчитать эту женщину с первого раза». Вслух Пётр произнёс:
- Нет, не вытащу, а просто уйду. Всего наилучшего, Адель.
Оторвавшись от стены, кор уверенным шагом направился к двери, мысленно считая до десяти. Но не удалось досчитать и до трёх, миссис Моран вышла из-за дерева и замерла, ожидая реакции мужчины.
«Она – прекрасна, а также умна, коварна, хитра. Да уж, прилагательных подобрать можно много, но среди них не будет порядочна, честна и что-нибудь в этом роде, - думал оборотень, разглядывая приталенное чёрное пальто, кожаные сапожки на шпильках и тёмную вязаную шапочку, - она не пришла покорять, она пришла просить, очаровывая. Смело и рискованно…»
- Я тебя слушаю, только маску сними… Я знаю, какая ты и какой ты можешь быть…
Адель не двинулась с места. А Неменцеву не пришло в голову, что в эту минуту он был вторым человеком после Ричарда, кто видел настоящую миссис Моран. Она стояла перед ним, беззащитная, открытая, ранимая и сильная, но кор представил несуществующую маску. Значит, путь будет так.
- За что ты ненавидишь меня? – прямой вопрос. И как бы Пётр не относился к этой женщине, она заслужила такого же прямого ответа.
- За то, что ты связала меня обещанием не трогать своего сына. Никогда ранее я не был ограничен в выборе средств на войне так, как сейчас, - мужчина усмехнулся, устремив взгляд вдаль, в тёмные лабиринты своей памяти, - и самое мерзкое: я сам позволил. Ты не виновата, но я имею право ненавидеть… и не нужно отнимать и это…
Адель сделала пару шагов в сторону наёмника, но по напряжённой позе Петра поняла свою ошибку, остановившись в трёх метрах от него.
- За что ещё ты ненавидишь меня?
Кор удивлённо поднял бровь, изображая искренне недоумение. Но ключевым действием было изображение.
- Этого мало?
- За что ещё ты ненавидишь меня? – сталь в голосе вампира не уступала стали в голосе оборотня.
Унизить и оторвать или просто оттолкнуть, оставив шанс. Безумный выбор обречённого на вечную войну. Он позволил ей слишком много: привязаться, прирасти, слиться, став единым целым. Но отдирать плоть от плоти придётся… рано или поздно… Сейчас или боль… Неменцев выбрал «сейчас».
- За то, что запал на красивое тело не менее красивой и изысканной шлюхи. За то, что не могу не думать о времени, проведённом с тобой… Этого достаточно?
Что может быть сильнее правды? Только правда, поданная в яркой обёртке из лжи.
- Достаточно, - тихо вымолвила Адель, опустив глаза и оставив часть сердца в кровавых руках наёмника.
- Почему я не уловил запаха твоих духов? – Неменцев не понял, почему задал этот вопрос. Просто чувствовал: так было нужно.
- Я не хотела, чтобы ты узнал меня… но ты узнал. Как? – горькая улыбка скривила губы. – Мой собственный запах ты не мог учуять на таком расстоянии, тем более я сделала всё, чтобы сбить тебя с толку… Как?
Впервые за много лет Пётр не знал ответа. Необъяснимо… А может, шестое чувство, зов сердца, крик души, чувствующей рядом другую душу, без которой невыносимо больно и одиноко. Странное стремление к выживанию, только на другом уровне… более высокого порядка.
Конечно, наёмник отлично распознавал существ на расстоянии, намного большем, чем было между ним и женщиной. Вампир, оборотень, маг и другие. Узнать кого-то конкретного получалось после длительного общения с ним или специальной тренировки на заданную цель. Но знание об Адель, прятавшейся за деревом, возникло не из инстинктов лучшего охотника и опытного убийцы, особенно, если учесть, что мадам приняла меры, желая остаться неузнанной… Внезапно в голове что-то щёлкнуло? А зачем? Зачем она сделала это? Коварная правда подползла к сердцу, давая надежду и одновременно поражая откровением… Но война…
- Приближаясь к особняку, я заметил тебя, остальное – игра, - ложь получилась правдоподобной.
- Но зачем? – выпалила Адель, не в силах скрыть обиду.
- А зачем ты пришла сюда… - и не вопрос, и не утверждение, лишь горький оттенок прошлого.
- Я пришла, чтобы убедиться: ты не тронешь Берка.
И вновь взгляд, устремлённый вдаль.
- Ты обо мне худшего мнения, чем хочешь показать… Я обещал, что не трону твоего сына. И я сдержу обещание.
Брошенная… и почему это слово крутилось в голове Адель, не желая уступать место ничему другому. Женщине хотелось кричать, разрывая мерзкую тишину, победившую двоих. Кричать о том, зачем она пришла сюда. Чтобы вновь ощутить себя живой, чтобы найти и украсть в лабиринте жизни кусочек счастья, чтобы спрятаться от мира в его руках. Она была согласна на всё: на грубые ласки на белом снегу или нежные объятия у порога, на тайные встречи урывками или совместные прогулки в парке.
Адель засмеялась, поражаясь, как низко могла пасть, решившись открыться наёмнику. Мечты о времяпровождении вдвоём. С кем? С беспринципным убийцей? Но чем она лучше? И откуда такая уверенность в его чувствах?
Но неужели два монстра не могут быть… Мысли проносились в голове, борясь друг с другом за право отделить белое от чёрного… И как ни старалась миссис Моран, так и не смогла вытеснить боль злостью… возможно, не стоило снимать маску, идя на встречу к такому мужчине…
- Я слышал, что вы можете делать это, но не верил, пока не увидел сам, - чей-то голос заставил кора вынырнуть из омута своих воспоминаний, незаметно слившихся с воспоминаниями холодного бетона.
Отдёрнув руку, Пётр посмотрел на того, ради кого и пришёл в это жуткое место. Худенький парнишка с пухлыми губами, волевым подбородком и странным взглядом голубых глаз. Спустя минуту Неменцев понял: парень знал о своей участи. Сердце болезненно сжалось.
«Арон, ты – сволочь. Юноша – расходный материал, но одно дело, когда он не знает об этом, и совсем другое, когда…»
- Не напрягайтесь, я готов к смерти.
Это было слишком даже для опытного убийцы.
- Да где же вас таких Арон берёт?! – оборотень не ждал ответа, но не сказать не мог.
«Обречённый, - мысль пронзила мозг подобно раскалённой игле, - я знал, что так будет, но… чёртовы камни,.. чёртова Адель…»
- Можно спросить?
- Давай, - выдал кор, сдаваясь.
- Это больно?
- Что именно?
- Читать их воспоминания? – юноша указал на разрушенную стену здания.
- Не больнее, чем знать, что скоро умрёшь, - желая сменить тему, Пётр быстро произнёс, - а где второй?
Архаи указал за спину мужчины. Неменцев обернулся, встретившись взглядом с исчадием ада Иного мира – кароном. Страшная, беспринципная тварь, но что-то слишком человеческое проскользнуло в глазах монстра… Пётр тяжело вздохнул.
«И этот знает… Обречённые…»
Три существа двинулись в сторону леса… А холодные камни остались, добавив к боли, ставшей собственной, грустную историю разбитого сердца Адель Моран…
Глава 56
Глава 56
Земля
«Ну почему, почему выяснение отношений нельзя проводить с глазу на глаз, не вовлекая в процесс толпу зрителей и не используя такой повод, как возвращение Сеймы», - с этой мыслью Джули быстро подошла к стремянке.
- Дай лампочку, я заменю, - команда подруге, и протянутая рука в ожидании предмета. При этом Фарион не сводила умоляющего взгляда с Леонида, в котором читалось: пожалуйста, только не отвечай на её грубость… ради Сеймы.
Патологоанатом замер, раздумывая. Джули казалось, что она видит две чаши весов в голове вампира, на одной – раздавленная Гаремова, на другой – счастливая Сейма и потерянная Фарион. Брюнетка слишком хорошо знала, как мужчина способен подобрать слова, унизив при всех рыжую бестию. После этого их роман вряд ли был бы возможен.
- Я жду, - злобный взгляд Джули в сторону Софии.
Наконец, немного сбитая с толку, девушка подала лампочку. Фарион ловко поднялась на верхнюю ступень, поразив всех присутствующих акробатическим трюком в туфлях на платформе и шпильке 13см. Спустя минуту гирлянда зажглась десятками разноцветных огней, украсив потолок затейливым узором, понятным только Гаремовой.
Фарион на секунду забыла о злости на подругу.
- София, что это?
В ответ девушка улыбнулась, её глаза заблестели, как у ребёнка, впервые без помощи родителей собравшего конструктор. И этот блеск не ускользнул от Леонида, в один миг согрев душу повидавшему жизнь вампиру, причём, против его воли. С трудом оторвав взгляд от Гаремовой, патологоанатом направился к лифту.
Все остальные участники событий восхищенно смотрели на потолок, и никто не услышал, как закрылись двери лифта, спускающего Леонида в рабочий кабинет. Мужчина думал о рыжей девушке, глубоко зацепившей его сердце. Мужчина думал о брюнетке, болезненно задевшей сердце его друга. Странно, но после сцены в офисе, после фигуры, выложенной гирляндой на потолке, Леонид понял одно: впереди тяжёлые времена, может, стоит ловить момент, пока он реален.
Между тем София попыталась объяснить своё творчество:
- Точно не могу сказать… но, думаю, это – море.
- Знаешь, это именно то, чего ей так сейчас не хватает, - прошептала Джули, удивившись собственному откровению.
Иван и Марья ошарашенно уставились на подруг, продолжающих с интересом рассматривать потолок.
- Что это было? – сурово произнесла Иванова, переведя строгий взгляд на брата.
- Если бы я знал... Надеюсь, просто совпадение.
- И почему мне кажется, будто это парочка становится опасной? – буркнула вампир себе под нос, прикидывая, как долго эти двое смогут находиться в блаженном неведении относительно всего происходящего с таким-то восприятием. И восприятие ли это или нечто большее?
«Нужно быть внимательнее и приглядывать за ними», - сделала вывод Иванова, вернувшись к вырезанию какой-то фигуры, которую забрала у брата.
Спустя секунд тридцать Марья не выдержала:
- Иван, это – твоё.
Мужчина скорчил гримасу, не спеша заняться делом сестры.
- Ты сама у меня забрала, - попытался возразить Иванов, но был жестоко остановлен женщиной не в духе.
- Послушай, бабник, я не это забрала у тебя, я тебя забрала у Гаремовой. Поэтому молчи и вырезай.
В некоторых случаях лучше подчиниться. Взяв ножницы в руки, Иван обиженно пробубнил:
- Сама говорила, что у меня интерфейс - РЖ.
И почему сестра не могла долго злиться на брата? Улыбнувшись от уха до уха, Марья прошептала, воровато оглядываясь по сторонам:
- В данном деле у меня интерфейс такой же, только об этом никто не знает.
Наконец, оторвавшись от потолка, Джули обернулась в поисках Леонида и с облегчением выдохнула, не обнаружив мужчину в помещении.
- София, пойдём, проверим фонтанчик.
Заметив, что Леонид успел уйти, Гаремова покорно поплелась за брюнеткой, не зная, радоваться ей или огорчаться. Хотелось делать всё одновременно, только бы заглушить ноющую боль где-то в области грудной клетки.
Работа шоколадного чуда выглядела идеально. В очередной раз отметив, что Сейме придётся по душе сладкий сюрприз, Джули сурово посмотрела на подругу.
- А теперь – в морг.
- Пошли, - подозрительно решительно выдала София, схватила Фарион под руку и направилась к лифту.
- Сбавь темп, - получилось почти грубо, но доза терпения, отведённая на сегодняшнюю Гаремову, катастрофически быстро приближалась к нулю. – Перестань.
Брюнетка молча подошла к лифту, нажала кнопку вызова, не говоря ни слова дождалась, когда двери откроются, затем тихо произнесла:
- Я не знаю, что с тобой сегодня происходит. Но мне стыдно за устроенный цирк, - Джули грустно посмотрела куда-то вдаль, мимо Софии, - неужели ты не понимаешь, что одной фразой он мог уничтожить тебя, опозорить перед всеми,.. без обратного пути… Но Леонид не сделал этого… Поэтому, возьми себя в руки, спустись вниз и извинись перед ним. А дальше… дальше делай что хочешь, только без меня.
Фарион поспешила уйти, желая с головой погрузиться в работу. Анализ имеющихся материалов по карону отнимал всё время, не давая четкой картины монстра. Джули сравнивала зверя, увиденного в метро, с сухими фактами, представленными в отчёте по нескольким убийствам. И мысль о том, что не хватает некой связки между самим кароном и его действиями с несчастными жертвами не давала покоя. Догадки, предчувствия, странные, ничем не объяснимые ощущения… Но в одном девушка была уверена: в убийствах участвуют трое, не только жертва и палач, есть кто-то ещё – сильный, хитрый, умный и ловкий кукловод. Вот только кого он дёргает за ниточки – остаётся загадкой.
Войдя в лифт, София вдруг поняла, что не знает куда ехать. Фарион ушла, что ж, придётся действовать наугад. Но взглянув на панель, Гаремова громко выругалась:
- Охренеть!
Кнопка с именем Леонида ярко выделялась на фоне остальных с обычными номерами.
- Вот это самомнение. Он что, самый незаменимый? К тому же, указывающий путь к себе любимому, – проворчала София, с силой надавив, будто желая причинить боль человеку, кнопку с именем которого вжимала в панель.
Спустившись на несколько этажей, Гаремова увидела большой, длинный коридор с множеством дверей.
«Написал имя на кнопке, значит, написал и на двери», - от мысли веяло оптимизмом, но преждевременным. Абсолютно на всех дверях отсутствовали надписи.
София прошла по коридору туда и обратно, прислушиваясь. Ни звука, хотя, на какие звуки она могла рассчитывать в этом месте.
Леонид же с улыбкой слушал нервный стук каблуков и, не собираясь облегчать рыжей бестии задачу, продолжал работать.
«Так, так, так… мне что, стучать в каждую дверь, - размышляла София, - не дождётся».
Дёргая ручки, Гаремова натыкалась или на закрытую дверь, или на пустое помещение с медицинскими столами и оборудованием. На некоторых под простынями угадывались очертания тел.
Наконец, ожидая увидеть приевшуюся картину пустого кабинета, София резко дёрнула очередную ручку, дверь на удивление легко поддалась, и девушка ввалилась в лабораторию Леонида, остановив взгляд аккурат на вскрытом покойнике. Патологоанатом стоял рядом, держа в руках инструменты.
Гаремова резко отвернулась, прислонилась к стене, стараясь дышать часто, и не думать об увиденном. Это было жестоко даже для обиженного вампира.
Леонид проклинал себя и своё лёгкое отношение к жизни. Фарион всегда стучалась, осторожно просовывала голову, чтобы не наткнуться на труп, который патологоанатом успевал накрыть простынёй. Другие посетители считали его работу обычной, а такими были практически все. Но это не оправдание. О чём он думал сейчас? На что рассчитывал, прекрасно понимая реакцию Софии, штурмующей дверь за дверью?
«Разыграл всё, как по нотам, - издевался мужчина над самим собой, - только перепутал пьесу».
Быстро накрыв тело, отложив инструменты и сняв перчатки, Леонид подошёл к Софии, осторожно взял её за плечи, заставил посмотреть в глаза и тихо сказал:
- Извини.
Иногда мы способны выразить одним словом все чувства, а иногда разливаемся соловьями, только не в тему и не по делу. К счастью Леонида, у него получился первый вариант, несмотря на то, что мужчина и женщина поменялись ролями.
Усадив девушку на стул, врач в ожидании прислонился к стене. Прошло минут пять, за которые Гаремова успела не только прийти в себя, но и заняться тщательным продумыванием стратегии, что в определённую секунду отразилось на красивом лице и не ускользнуло от вампира.
Что ж, время пришло.
- Итак.
- Я пришла, - начала рыжая бестия, но при взгляде на мужчину слова застыли на губах, и ноты вновь не подошли к разыгрываемой пьесе.
«Какого чёрта? Я всегда могла найти слова, я…, - мысли терзали мозг, не давая сосредоточиться, - ведь он – один из многих, один из многих, один из…»
- Я облегчу тебе задачу, - Леонид лукаво улыбнулся, но глаза оставались серьёзными. – Я знаю, почему ты поцарапала мне машину. Знаю, почему обозвала старым. И ты это знаешь… Так что не трать время на объяснения, просто сделай то, зачем пришла.
Никто и никогда не разговаривал с ней так прямо и одновременно мастерски ведя собственную игру, завуалировав главное. Огонь и лёд в одном сосуде.
Гаремова резко поднялась, сделала пару шагов по направлению к мужчине, слова прозвучали твёрдо и хлёстко:
- Я пришла извиниться за машину. Мне действительно жаль.
Тень улыбки коснулась лица девушки, слишком рано праздновавшей победу:
- Этого достаточно? Я могу идти?
- Нет, - простой ответ на простой вопрос.
- Что-то ещё? – ехидный тон, но напряженность во взгляде.
- Да.
Леонид приблизился к Софии, дотронулся рукой до подбородка, чуть приподняв, заставил посмотреть в глаза. Прикосновение к бездне…
Всё остальное казалось сном, событиями в густом, сером тумане. Горячие губы на её губах, заставившие старый мир рухнуть и возникнуть новому миру, яркому и страстному… Путанные мысли о первом поцелуе в морге рядом с покойником,.. падение или, наоборот…
Звук пощёчины, хлопнувшая дверь и стук каблуков по коридору…
Глава 57
Глава 57
Земля
В большинстве случаев Такер вызывал симпатии у девушек, особенно молодых. Официантки спешили обслужить красивого клиента с чарующей улыбкой и взглядом, в глубине которого таился огонь, способный согреть или уничтожить. Для многих это не имело значения, главное, прикоснуться к магии, исходящей от приятного незнакомца.
Но сегодня глаза змея напоминали две яркие точки, излучающие холодный свет в полутёмном зале уютного кафе.
Администратор, наблюдавший за постоянным клиентом, остался недоволен работниками. Одна официантка, увидев Такера, скрылась в служебном помещении под предлогом нехватки салфеток, вторая бросилась к самому дальнему столику, предлагая сидевшей там парочке новинку меню: нежное пирожное с заварным кремом, шоколадом и сливками.
В другой ситуации обе девушки получили бы приличный нагоняй за подобное поведение, но, в очередной раз взглянув на Такера, администратор поступил не лучше: поёжился, резко шагнул к кассе и с умным видом уставился в пустую папку.
Всё объяснялось просто: обычные люди реагировали на существо с тёмной аурой, позволившее себе ослабить контроль над своей сущностью. Перевоплощение человека в зверя проходило несколько стадий, и некоторые из них были психологическими. Конечно, Такер не превратился бы в змея у всех на виду, таких несдержанных особей просто не пускали на Землю, но сбросить с себя маску человека на уровне эмоций он мог, не нарушая законов, а лишь обходя их, что также не приветствовалось. Но вокруг не было никого, способного почувствовать перемены, а змей хотел выплеснуть с трудом сдерживаемый гнев.
Неизвестно, как долго продолжалась бы игра монстра и слабых людей, движущую силу которых составлял инстинкт самосохранения, но у входной двери зазвонил колокольчик, красивая женщина возникла на пороге, приветливо улыбнулась вспотевшему администратору и соблазнительной походкой направилась к Такеру. Присев на стул у окна, она обратилась к оборотню:
- Сбавь обороты, красавчик. Иначе через две-три минуты они разбегутся, и нас некому будет обслуживать, - девушка капризно скривила губы, взгляд из приветливого превратился в дразнящий, длинные пальцы коснулись руки мужчины, замерев в ожидании. – Ты же знаешь, я не люблю человеческую еду, но так люблю ритуалы.
Не дождавшись ответа, подруга змея эффектно закинула ногу на ногу, достала тонкую сигарету, закурила, выпустив едва заметную струйку дыма в потолок.
Постепенно напряжение начало спадать. Администратор нервно сглотнул, любуясь незнакомкой, схватил меню и поспешил к столику.
Спустя пару минут девушка мягко произнесла:
- Вот видишь, - посмотрела вслед уже счастливому парню, спешащему выполнить заказ, - они, как животные, легко поддающиеся дрессировке.
Её рука вновь коснулась руки мужчины. Такер дёрнулся, в глазах появился опасный огонь. Вкрадчивый голос прозвучал обманчиво лениво:
- Ты же знаешь, на меня не действуют эти уловки.
Слишком резко и грубо, но девушка давно привыкла к подобному обращению:
- Уймись, это - моя суть. Я нужна тебе, значит, придётся потерпеть, - длинные ногти в форме стилетов коснулись кожи руки, легко скользнули по ней, оставив кровавые следы. – Я знаю, что ты свихнулся на Фарион.
Оборотень напрягся, чувствуя, что это не конец фразы. Между монстрами повисла тишина, и никто не смог нарушить её: ни звонкий смех ребёнка, сидящего через столик вместе со счастливыми родителями, ни разборки студентов, проваливших экзамен, ни жалоба клиента, которому принесли вилку с каплями воды. Для двух существ Земля перестала вращаться, мир перестал существовать…. Долгих три минуты… Докурив сигарету, женщина продолжила:
- Но тебе нужно поторопиться. Что-то происходит между ней и Мораном. И чем больше он общается с ней, тем сильнее увязает.
И вновь глаза Такера полыхнули огнём.
- А она? – металлический голос с привкусом горечи.
- Что она? – издевалась женщина, не сводя со змея пристального взгляда.
Губы чуть дрогнули прежде чем растянуться в холодную, зловещую улыбку.
- Что она чувствует к нему?
- Без понятия, - не без ехидства произнесла подруга, сделала эффектную паузу, закурила вторую сигарету и шёпотом добавила:
- Но ты же сам знаешь, против ликвидатора устоять невозможно… Долго она не продержится.
Змей громко вздохнул, почему-то напомнив женщине разозлённого дракона.
- Ты знаешь, обстоятельства изменились, и я не могу убить её, не привлекая внимания Морана. Нужен несчастный случай. Арон дал добро.
- Цена та же?
Похоже, подруга не собиралась ломаться. Такер с облегчением произнёс:
- Удвою.
В красивых глазах женщины сверкнула алчность, жаждущая и порочная.
«Всех вас можно купить», - цинично заметил мужчина, а вслух спросил:
- Когда?
- У команды Морана традиция: закрывать сезон прогулкой на теплоходе. Значит, очень скоро. Там я и устрою твоей Фарион смертельный несчастный случай.
Во взгляде змея девушка увидела алчность, жаждущую и порочную.
«Всех вас можно купить, просто у каждого своя цена».
*************
Земля
Засидевшись за анализом странного существа под названием карон, Джули не заметила, как осталась одна в большом офисе. Возможно, в некоторых кабинетах и задержались любители поработать, но все ключевые сотрудники ликвидатора ушли. Под вопросом только Леонид. Подойдя к охраннику, брюнетка поинтересовалась на месте ли патологоанатом. Получив утвердительный ответ, Фарион напряглась. Тяжёлый день, болезненные эмоции и, разумеется, на ночь глядя полагалась Гаремова, а иначе зачем нужны подруги.
«Так, собираю вещи и быстро ухожу, ещё одного разговора с Леонидом я не вынесу», - размышляла Джули, направляясь к рабочему месту. Ход мыслей нарушил знакомый звук, двери лифта открылись, навстречу девушке вышел врач. Но вампир также не стремился к общению, мужчина молча кивнул, быстро прошёл к выходу, и дверь за ним захлопнулась.
Брюнетка замерла, пытаясь объяснить увиденное… Казалось, из патологоанатома выпустили весь воздух. Нет, он не стал выглядеть старше, не был подавленным или осунувшимся, физически он оставался самим собой, только исчезла энергия, излучаемая серьёзным, мудрым человеком. Осознание этого больно ударило где-то внутри, но причину Джули так и не смогла понять.
Переведя взгляд на всё ещё горевшие гирлянды на потолке, девушка попыталась успокоиться, избавиться от горечи окружающей реальности, которая безжалостно давила, не давая передышки.
Но обострённые эмоции, собственные и чужие, продолжали метаться внутри Фарион. Они кололи, царапали, рвали, питаясь картинами услужливой памяти. Брюнетка коснулась руками висков, осторожно потёрла их, не помогло. Ощущение, будто чувства сошли с ума, решив обрушить лавину боли на человеческое существо, которое не в силах понять их внезапно возникшую природу. И главной в драме выступила чужая боль – Леонида, Софии, Сеймы и чья-то ещё, ненавязчивая, но сильная и пульсирующая, горячая и опасная.
«Берк… боль ликвидатора… О, Боже, я чувствую боль Морана… здесь и сейчас», - Джули ужаснулась, лихорадочно пытаясь логически объяснить происходящее.
Безрезультатно. Это было знание, истинное и жестокое, чем-то напоминавшее слепую веру. Оно возникло внезапно, из ниоткуда и не собиралось покидать свою жертву.
Леонид, София, Сейма… их боль накатывала волнами, то сжимая, то отпуская. Но боль ликвидатора грозилась накрыть с головой, раздавить, задушить, уничтожить.
Джули провела рукой по щеке, заворожено посмотрела на влажные пальцы, затем медленно облизала губы, ощутив привкус соли во рту.
Тяжёлая мысль коснулась сознания, обволакивая плотным коконом: «Как он может жить с этим?»
Близко, слишком близко… трудно дышать и думать, реальность расплывалась, угрожая унести, растворив в себе…
- Привет, - знакомый голос раздался за спиной.
Наваждение разбилось, тупыми осколками упав к ногам девушки. Джули медленно обернулась, встретившись с непроницаемым взглядом ликвидатора.
- Привет, - автоматический жест рукой, неумело вытирающей слёзы.
- Всё в порядке? – голос напомнил расплавленный металл.
Берк ожидал быстрого, холодного ответа, другими словами, лжи и поспешного ухода. Но Джули задумалась, замерев на месте… Сердце Морана дрогнуло, глухо ударившись о грудную клетку: оно не хотело, чтобы она уходила…
Продолжение следует...
Автор: Yuliya
Аннотация: Иной мир, населённый вампирами, оборотнями, ведьмами и другими существами, тесно связан с миром людей смертью. Но смерть нужно контролировать... И тогда появляется он - Ликвидатор.
Автор обложки: Julie Stoune
Завершён: нет
От автора: Вторая работа. И первая как оригинальное произведение.
Предупреждения: монстры
Размещение: не копировать на другие ресурсы без разрешения автора
Ликвидатор
Глава 51
Глава 51
Иной мир
Мокрые снежинки падали на голову и плечи наёмника, оставляя крохотные капли воды на пальто и шляпе. А может, это были слёзы… своеобразные горькие слёзы Иного мира – немые свидетели скорой встречи двух существ, задумавшись пролить кровь на Земле. Причём, каждый из них преследовал собственную цель, отличающуюся масштабами разрушений, но кровь никто и никогда не мог подменить ничем другим, жизненно важная субстанция несла с собой боль и страдания.
Кор уловил лёгкие, крадущиеся шаги архаи, спустя несколько секунд Арон появился у озера.
Вместо приветствия Неменцев сухо произнёс:
- Надеюсь, шлюха твоя далеко?
Пётр не преследовал цель узнать что-либо о Мелиссе, он даже не планировал разозлить мага, злость – сопутствующая составляющая процесса. Кор лишь хотел понять, насколько сильно чувствует колдуна, несмотря на всю его защиту и долгое время, в течение которого они не виделись. В Ином мире некоторые существа менялись очень быстро, и Неменцев не желал терять хватку во взаимодействии с ними.
Тень уверенной улыбки коснулась лица летучей мыши. Он уловил звук смыкаемых челюстей Арона, едва слышное касание пальцев друг о друга и лёгкий, напряжённый, невидимый толчок в свою сторону, мягко ударившийся о защитную стену оборотня.
- Арон, перестань лезть ко мне в голову. У меня такая же блокада, как и у многих сильных нашего мира. Мои мысли тебе неподвластны, - кор противно хихикнул, заставив колдуна скривиться в провальной попытке улыбнуться, - с такими, как ты, иначе никак… мировое господство…
Архаи предпочёл сменить тему:
- И почему все зовут Мелиссой шлюхой, у неё даже ног нет?
Неменцев вдруг стал серьёзным:
- Не дурачься, Арон. Ты и сам знаешь, что натуру невозможно изменить. Ни твою, ни даже мою.
Время притирки прошло, пора переходить к сути. Глаза кора внезапно потемнели, напомнив два омута, ведущих в бездну.
- Мне нужен карон на Земле… Ещё один.
Маг вздрогнул, его рот скривился, странным образом искажая только что произнесённые слова:
- Ещё один…
Но Неменцев не дал архаи договорить:
- Перестань ломать комедию. Мне нужен карон… ещё один.
Неожиданное спокойствие со стороны Арона неприятно поразило наёмника.
- Ну, процедуру ты знаешь. Для начала…
- Не утруждайся, знаю. А знаешь ли ты, что я могу сделать тебя своей личной мишенью, - кор неприятно хрустнул пальцами, - и никто меня не остановит, если я решу, что ты этого стоишь. А ты стоишь, ведь так, Арон? Просто, кого-то ставишь в приоритет, кого-то оставляешь на потом. Кто-то силён, кто-то слаб, кто-то интересен, кто-то не очень, а от кого-то большая отдача, но в этом и суть. Тьма и свет неразделимы в нашем мире.
Снежинки продолжали оставлять слёзы на одежде наёмника, они не могли изменить мир… только оплакать.
Волна спокойствия схлынула так же внезапно, как и появилась.
- Хорошо, - предполагаемая ловушка для мага захлопнулась, но иногда самый лучший выбор – подчиниться.
- Через несколько дней я жду это исчадие ада на Земле вместе с проводником, только выбери, кого посмышлёней и умеющего держать язык за зубами.
Арон улыбнулся, внимательно посмотрев на наёмника. Холод коснулся сердца кора. Никогда оборотень не видел столь ненавистного взгляда, выражающего невероятную смесь гнева и восхищения. Слова игрока, заключённые в оболочку из льда.
- Зачем лукавить, кор, ты всё равно убьёшь проводника. В этом твоя суть, которая никогда не изменится. Ведь так?
Мысленно Неменцев поставил себе минус: никогда нельзя недооценивать Арона, как бы слабо и растерянно тот не пытался выглядеть. Тактика архаи, о которой не следовало забывать ни на секунду. Он мог вытерпеть унижения, мог засунуть свою гордость куда подальше, мог потерпеть поражение, но, насколько помнил Пётр, в крупных битвах маг всегда смеялся последним.
- Ты прав, выражусь иначе, приведи мне карона и овцу, его сопровождающую.
Маг сжал губы в тонкую линию, глаза загорелись злобным огнём, томящемся в глубине тёмного сердца.
- Кто санкционировал это?
Пётр молчал, но подобные сделки всегда имели цену. А долгов Неменцев не любил.
- Он.
- Официально?
Улыбка охотника стала ответом.
- И последний вопрос: ты свяжешься с Берком для выбора жертвы?
Оборотень задумался. Ассоциация сработала моментально, проведя параллель от сына к матери. Перед взором мужчины предстала Адель Моран в старом, заброшенном доме, обнажённая и страстная. Сердце предательски дрогнуло.
Арон уловил изменения в летучей мыши, но не смог распознать их природу.
- Я ещё не решил.
Архаи ушёл, а снежинки продолжали умирать на тёмном пальто и шляпе наёмника.
*************
Земля
На Гаремову было больно смотреть. Несчастное существо, тихо сидевшее на кухне в квартире Фарион. Синяя тушь размазалась от слёз, украшая бледное лицо грязными потёками. Но Софии было всё равно. Она рассказывала историю так называемого знакомства с Леонидом и разочарования в нём снова и снова, выкуривая сигарету за сигаретой. Джули из последних сил старалась сдерживать себя, давая подруге время выплеснуть эмоции. Наконец, Гаремова умылась, закурила очередную сигарету и уставилась на Фарион.
- Так странно, ты и слова не сказала во время моей исповеди. На тебя не похоже?
Брюнетка молча посмотрела на «грустное недоразумение» поверх бокала с ромом и соком, затем, чеканя каждое слово, холодно произнесла:
- Сейчас я кратко поведаю тебе одну интересную историю. И ты не будешь перебивать. Договорились?
Что-то в голосе подруги заставило Софию насторожиться.
Медленно отпив глоток, Джули изрекла:
- Первое: ты напрасно поцарапала машину Леонида. На стоянке он миловался с Марьей, и для них подобные обнимашки в норме, хотя между ними ничего нет. Второе: на камере видно, как ты царапаешь его машину. Третье: данная запись у него, и он не будет давать ей ход, если завтра ты придёшь к нему в морг с искренними извинениями. Четвёртое: ты меня опозорила, мне стыдно за такую подругу. Забавно, но я всегда считала, что, несмотря на всю твою бесшабашность, София Гаремова - сильная, выносливая женщина, не способная опуститься до такого. Пятое: ты украсишь наш офис для встречи Сеймы. Она пришла в себя и возвращается. У меня всё. Вопросы есть?
В комнате повисло тягостное молчание. Софии хотелось смеяться и плакать, кричать от счастья и молчать от стыда, но сдаваться без боя было не в правилах рыжей бестии.
- Первое: ты молчала, ты так долго молчала и выслушивала мою историю, зная, что у него нет другой?
Ответ прозвучал холодно и отчуждённо. Гаремова поняла, как серьёзно настроена Фарион.
- Я – довольно жестокая, мне не чужда месть и бывает легче от чужой боли, минуту назад бывшей моей. Разве ты не знала этого?
Сделав ещё один глоток, Фарион продолжила:
- Из разговора с Леонидом я поняла, что он в курсе вашей с ним игры. Не спрашивай меня о деталях, не вникала, но он в курсе, что для тебя – не незнакомое пустое место, впрочем, как и ты для него.
Гаремова издала слабый стон.
- Ты уверена, что у него с Марьей ничего?
Ответа не потребовалось, взгляд Джули прожёг Софию насквозь, избавив от мыслей о конкуренции с Ивановой.
- Но в морг я не пойду, - выдала Гаремова, понимая глупость сказанного.
- Как сказал один мудрец: «Если у тебя есть что предложить - предлагай, если нет, покоряйся».
От нецензурного словечка со стороны Софии Фарион подпрыгнула на стуле, но промолчала, в голову пришла мысль о том, что Леонид не знает, с кем играет.
- Я рада за Сейму, - спустя минуту произнесла рыжая бестия, желая смягчить обстановку.
- Да, это лучшая новость за довольно долгое время. Так ты украсишь?
- А у меня выбор есть? - и слова сопровождала забавная рожица, разрядившая ситуацию.
София наполнила бокал вином, закурила очередную сигарету.
- Джули, прости, я была не в себе… Чёртовы чувства… Не думала, что могу испытывать подобное… Я не такая каменная, как ты…
Слова, сказанные в сердцах, или констатация факта, а может, обычное желание причинить боль…хотя, зачем двум близким людям при разговоре друг с другом облекать правду в какие-то фразы, смягчающие форму, но не меняющие суть.
- Извини.
- Забудь… я привыкла нести ответственность за все поступки, которые совершаю, даже, если кому-то они кажутся жестокими и бессмысленными.
София с трудом подавила желание продолжить болезненный разговор, похоже, сменить тему – лучший выход.
- А как у тебя с Мораном?
- Ты о чём?
Гаремова тяжело вздохнула.
- Хоть что-нибудь изменилось?
- Нет, я просто ревела у него на груди на кладбище. Романтично, не находишь?
- Да уж, лучше б ты у него на груди что другое делала, но для начала и это сойдёт.
Пришло время Джули строить смешные гримасы в попытке разрядить обстановку.
Глава 52
Глава 52
Земля
Фантазии уносили в будущее, известное только ему одному. Блаженство и наслаждение – чувства, характеризующие весь процесс убийства, начиная от выбора жертвы и заканчивая исполнением. Больной разум точно и последовательно планировал каждый шаг, раскрашивая детали обыденности в яркие оттенки красного.
Кто на этот раз? Одной рукой монстр пролистывал фотографии на планшете, другой нежно гладил голову карона, который, в свою очередь, издавал низкие, гортанные звуки, настраивая друга на меланхоличный лад.
Художник, рисующий картины кровью… Внезапно палец замер, с экрана на мужчину смотрело угрюмое, женское лицо, жаждущее свободы. От чего или от кого? Монстру было всё равно. Он сделает ей подарок в нежно-розовых тонах. Так… нежно-розовый, но для этого нужна вода, прозрачная и чистая, способная разбавить кровь.
Мысленно перебирая достоинства и недостатки пригородных водоёмов, монстр накинул куртку и чуть торопливо произнёс:
- Пойдём, малыш, нужно спешить, вода может замёрзнуть.
Карон лениво потянулся, мотнул головой, ударил хвостом об пол и, чихнув, вышел из дома вслед за другом.
*************
Иной мир
Известие о новом претенденте на место вожака стаи пум облетело Иной мир, оставив у большинства кошек неприятное послевкусие.
Кирк – родной брат Демьяна, один из самых жестоких охотников за головами, бесцеремонный и безжалостный боец с тёмным прошлым. К тому же, характер наёмника оставлял желать лучшего. И что хуже всего – его кандидатуру одобрял Ливон. Ходили слухи, что лев сам предложил Кирку занять место брата. Вожаки других стай сжимали челюсти в молчаливом бессилии, не решаясь выяснить отношения с блондином.
Оставалась надежда на поединок, в котором каждый желающий сможет принять участие, и победит сильнейший.
Анализируя телосложение Кирка, многие пумы сделали вывод: охотнику придётся постараться, до мощи и силы брата ему далеко, а главный конкурент – Синти Дон, правая рука Демьяна, настолько могуч, крепок и силён, что велика вероятность – избитый наёмник позорно уползёт с поля боя. Хотя, с другой стороны, вид деятельности Кирка и недостаточное количество информации о нём вселяли тревогу. Иной мир замер в ожидании решающего поединка.
Снежная поляна, напоминающая небольшой стадион, по периметру была обтянута толстыми канатами размером с кулак крупного мужчины. По ним пропустили ток. Не для того, чтобы сдерживать желающих посмотреть битву за место во главе стаи. Согласно правил, противники могли кидать друг друга на данные ограждения, ослабевая ударами тока.
А обычные зрители - кошки всех пород - расположились на деревьях, плотной стеной окружающих поляну. Гепарды, львы, пумы, пантеры, тигры облепили ветви, грациозно свесив лапы и лениво наблюдая за приготовлениями к поединку. Часть кошек ещё не обратились, обмениваясь последними сплетнями. Но кажущееся состояние расслабленности было обманчивым: внутри представителей всех групп кипело недовольство одним кандидатом – Кирком. И если стаи с определившимися вожаками в случае победы брата Демьяна прикидывали варианты сотрудничества с наёмником, содрогаясь от предстоящих перспектив, то пумы боялись даже думать о таком исходе боя.
Судьи – Крис, Джонатан, Селеста - рассредоточились по периметру поляны, внутри ограждений. И только Ливон мог свободно перемещаться по полю во время поединка.
Пять кандидатов заявили о своём участии: Кирк, Питер, Иван, Джонс, Синти Дон. Питер и Иван – сводные братья, обладающие большой физической силой, к сожалению, не абсолютно компенсирующей серое вещество в их головах; Джонс – яркий представитель семейства пум с идеальным телом, острым умом, но слабо развитыми качествами лидера; Синти Дон - претендент, на победу которого рассчитывали практически все кошки, исключая Ливона. В итоге: четыре члена стаи пум и один одинокий, отверженный обществом, охотник.
Все правила поединка сводились к одному – отсутствие правил. Участники имели право драться как в обличии людей, так и зверей. Бой могло остановить слово «Хватит», произнесённое одним из участников, или травмы, не позволяющие подняться с земли. Бывали случаи, когда поединок заканчивался смертью.
Кирк появился на поле, чужой, отрешённый и независимый, сопровождаемый сотнями злобных взглядов. И только страх перед Ливоном помешал кошкам издать недовольный рёв при виде наёмника. Множество глаз с различными оттенками жёлтого буравили охотника, в надежде выбить из колеи перед схваткой. Откровенная враждебность, гнев, злость, ярость, страх, презрение – лишь малая часть эмоций, царивших в рядах зрителей. Но годы, проведённые в борьбе и одиночестве, сопровождаемые диким чувством вины и ненависти к самому себе, научили не реагировать на такие приёмы. Все они казались Кирку единой, безликой массой, кроме взгляда чуть раскосых глаз, полыхающих жгучей ненавистью, готовой испепелить охотника на месте. Клыки пантеры почти беззвучно сомкнулись в попытке сдержать себя. Брат Демьяна скорее почувствовал это движение, чем услышал его.
- Привет, крошка, - ехидный голос наёмника заставил кошку на секунду потерять контроль - издать глухой, надтреснутый рык.
Сдавленный смешок Кирка и вызывающе-дразнящий взгляд чёрных глаз вынудили Селесту расписаться в собственном бессилии.
Ловким движением наёмник скинул куртку, затем футболку, рука потянулась к молнии на штанах – брат Демьяна раздевался, готовясь к поединку. Ненавидя себя за проявленную слабость, королева пантер отвернулась, обратив всё внимание на Синти.
Пять участников в набедренных повязках предстали перед судьями, готовые к бою. Ливон бросил жребий. В первый круг попали пары: Питер с Джонсом и Кирк с Иваном, Синти остался вне битвы, сохраняя силы. Огласив результаты, Ливон услышал глухое урчание довольных кошек: Кирк вымотается, Дон – нет, значит, чаша весов склоняется в пользу Синти. Ни один мускул не дрогнул на лице льва, он отключил эмоции, сосредоточившись на ведении поединка, лишь тяжёлые взгляды, периодически бросаемые на охотника, свидетельствовали о внутреннем напряжении и нелёгком выборе мужчины, а это происходило на уровне инстинктов.
Голос, напоминающий рык, пронёсся над поляной.
- Начинаем, и пусть победит сильнейший.
Кирк с Иваном вышли на середину поляны, ожидая условного сигнала. Ливон обратился, издав грозный рёв, заставивший зрителей замолчать. Наблюдать за поединком блондин предпочёл в обличии льва.
До первого удара по негласным правилам участникам полагалось установить зрительный контакт друг с другом, затем начать бой. Но Иван предпочёл опустить данную процедуру, неожиданным резким ударом ноги в солнечное сплетение швырнув Кирка в сторону канатов с током. Довольное урчание пронеслось над поляной, но порыв не был единым: часть зрителей не испытала восторга от несоблюдения этических норм схватки.
Привыкший вести честный бой с любым противником, брат Демьяна не ожидал подобного приёма, но ему хватило секунды, чтобы собраться. Изящно изогнувшись, Кирк сгруппировался, лёгкая дрожь пронеслась по мускулистому телу, кости деформировались с неприятным, хрустящим звуком, шерсть покрыла кожу, будто принесённая неожиданным порывом ветра. Лицо человека сменилось мордой пумы с оскаленной пастью, из которой торчали острые клыки, в два раза длиннее обычных. Слюна с них капала в снег, оставляя тонкие следы. Горящие глаза казались пустыми и смертоносными, из горла вырывался недовольный, дикий рёв бешеного зверя. Обращение заняло пару секунд, начавшись и завершившись в воздухе. Пума, с трудом сдерживая ярость, приземлился в снег на четыре лапы, коснувшись ограждения лишь кончиком хвоста, что было равносильно едва ощутимому толчку. Рык удивления пронёсся над поляной со стороны зрителей. Кирк ощутил их страх и злость, смешанные с восторгом, и это ощущение обожгло нервы.
И вновь секунды решили судьбы. Разъярённый зверь бросился на Ивана, не успевшего обратится в животное. Когти впились в грудь, зубы – в горло, окрасив снег вокруг в багряные тона. Противник издавал хриплые звуки, отдалённо напоминающие стоны. Наконец, зверь поднял голову, оторвавшись от глотки побеждённого, с длинных клыков стекала кровь, но жертва была ещё жива.
Глаза пумы встретились с глазами другого зверя – льва, так и не вмешавшегося в бой. Истина поразила каждого, находящего на поляне: Кирк не убил Ивана только из-за Ливона - зачем омрачать поединок, устроенный львом, бесполезной смертью.
Глава 53
Глава 53
Иной мир
Поединок Питера и Джонса ничем не отличался от десятков проведённых ранее. Двое мужчин использовали стандартные наборы приёмов, перевоплощались, периодически швыряли друг друга на ограждения, получая мощные удары током. В этом бою главную роль сыграла моральная составляющая.
Спустя двадцать минут Питер начал сдавать позиции. Мысли о брате, позорно побеждённом наглым наёмником, мешали сосредоточиться, давая сопернику преимущество. Казалось бы, план прост: разозлись, одержи победу, отомсти охотнику и стань вожаком стаи пум. Но вместо этого Питер не мог не думать об окровавленном теле брата, не мог не слышать грозный рёв Кирка, не мог не видеть взгляд самого ненавистного зверя на земле, который не убил лишь из уважения к Ливону. Мужчина пытался представить на месте Джонса врага, полчаса назад ставшего личным, безрезультатно. В итоге всё завершилось болевым приёмом и хрипящим криком: «Хватит».
Ливон объявил победителей: Кирк и Джонс. Задав стандартный вопрос о том, хочет ли кто-либо снять свою кандидатуру и получив отрицательный ответ от всех участников, лев провёл жеребьёвку, в результате которой решилось, кто будет драться с Синти. Счастливчиком оказался Джонс. Недовольный рык раздался со стороны зрителей, похоже, чаша весов качнулась в другую сторону: наёмник отдыхает, Дон тратит силы, в итоге 1:1.
А Джонса мало кто принимал в расчёт при данном раскладе. И большинство не ошиблось.
Мужчины дрались в обличии людей. Синти наступал, заставляя молодого соперника постоянно двигаться, уворачиваясь от продуманных, мощных выпадов, и практически не давая возможности бить самому. Но всё же пара ударов Джонса достигла цели, хотя и не принесл противнику реальных повреждений. На четвёртой минуте кулак Дона врезался в подбородок Джонса, оборотень упал в снег и не смог подняться. Часть зрителей недовольно рыкнула, не успев насладиться полноценным мордобоем и быстро забыв о том, что Синти удалось сэкономить силы для решающего поединка.
Ливон объявил победителя, все удалились на перерыв.
Мрачный и холодный, с длинными, развевающимися на ветру волосами, Арон приблизился к ограде, оценивая происходящее печально-ироничным взглядом с нотками превосходства. Смешные попытки льва спасти обречённую стаю. Может, Ливон и не видел всего масштаба проблемы, а может, не хотел видеть, но архаи чувствовал раскол на уровне инстинктов: злость, страх, обида и ненависть исходили от кошек, на первый взгляд, мирно сидящих на деревьях. И кто бы не победил в решающем поединке, ему придётся постараться, чтобы устоять на краю пропасти и не дать упасть остальным. Шансы слишком малы, достаточно лёгкого дуновения ветерка, и пожар разгорится с неистовой силой, сметая всё на своём пути: традиции, устои, долг, свободу и верность.
Колдун глубоко вдохнул воздух, наполненный чужими эмоциями, замер, не спеша выпускать столь чудотворную смесь для своей души, затем медленно выдохнул.
Характерный шелест хвоста, уверенно и грациозно расчищающего себе путь от снега, возвестил о приближении Мелиссы.
Ливон подошёл к гостям и, не утруждая себя приветствием, сразу перешёл к делу:
- Зачем ты здесь?
Арон прищурился, сложил губы в искусственную улыбку и тихо произнёс:
- Я имею право прийти, разве нет?
Лев ответил, не меняя интонации:
- Знаю, что имеешь, я спросил – зачем?
- Забавно посмотреть на игры кошек, а точнее, на жалкие попытки спасти то, что осталось от когда-то сильной и могучей стаи.
Ливон промолчал, понимая, любое сказанное вслух слово станет ошибкой. Но властный и решительный голос, принадлежащий Кирку, прервал неловкую паузу:
- Своим присутствием ты хочешь изменить расклад, понимаю, но зачем таскать с собой эту шлюху? Она портит весь имидж.
Он стоял на снегу, почти обнажённый, с синяками и ссадинами, улыбкой лисицы и взглядом зверя. Противоречивые осколки личности сложились в единое целое, спаянное первобытной энергией монстра. Арон ощутил силу, исходящую от пумы, но не направленную ни на кого конкретно, она просто существовала, делая воздух вокруг наёмника горячим и вязким.
Никогда ранее маг не сталкивался с подобным, он недооценил врага, а судя по опыту, такие ошибки стоили дорого.
Пришло время расставить всё по местам, начав с женщины:
- Не смей называть её так. Она – моя.
Кирк лениво хохотнул, на несколько секунд смутив колдуна.
- И поэтому я должен уважать её. Забавно, но я сужу о людях не по тому с кем они, а по тому, что они из себя представляют и как относятся к себе подобным.
Мелисса изящно вильнула хвостом, швырнув охотнику в лицо порцию снега со словами:
- Ты не знаешь меня.
Улыбка Кирка стала шире, но в голосе появились стальные нотки:
- Я знаю Морана, в твоём случае, детка, этого достаточно.
- Пора начинать, - властно объявил Ливон.
Охотник кивнул, проницательным взглядом скользнул по Арону и тихо произнёс:
- Ты здесь для того, чтобы дезориентировать меня перед решающей битвой. Но ты просчитался. Тот, кто привык к ненависти со стороны окружающих, начинает питаться ею, страшное чувство делает сильнее, главное, научиться этому… И я научился, уже давно.
Кирк на секунду замолчал, посмотрев в сторону Синти, нервно вышагивающему вдоль ограды:
- А он – нет… Ты оказал мне услугу, Арон.
Маг уставился на Дона, пока не обратил на себя его внимание. Но пума быстро отвернулся в неудачной попытке скрыть беспокойство. Колдун стиснул зубы, ненавидя охотника всей душой, насквозь пропитанной мраком и гневом.
Почувствовав новую волну силы, Кирк тряхнул головой, ощущая себя полностью готовым к последнему бою.
Две пумы схлестнулись за право стать вожаком. Мощные удары Синти, иногда попадающие в цель, оглушали Кирка, заставляя терять драгоценные секунды на восстановление, но охотник не оставался в долгу – его выпады реже достигали тела Дона, но были точны и продуманы, заставляя соперника рычать от боли. К тому же, каждый раз встречаясь взглядом с Ароном, в груди Синти росло беспокойство, рассеивающее внимание, мешающее сосредоточиться. На Кирка колдун действовал с точностью до наоборот.
Маг намеренно нарушил баланс поединка, но просчитался с мишенью. Оставалось молча наблюдать: к какому результату приведёт ошибка.
Желая изменить тактику, Дон обратился в пуму, перед этим с силой швырнув охотника на ограду. Острая боль прокатилась по телу наёмника, но разум остался трезвым. Не спеша отдаляться от источника боли, Кирк чуть задержался, лёжа на снегу и давая возможность Синти напасть. Окрылённый мимолётным успехом, Дон потерял бдительность, позволив человеку схватить себя за передние лапы и с силой впечатать в ограду, протолкнув между двумя канатами. Нечеловеческий вой пронзил поляну, слившись с запахом палёной шерсти. Пока Синти выбирался из плена боли Кирк обратился, готовый к наступлению.
В эту секунду Арон почувствовал провал, ощутив истинную силу зверя – жестокую, безжалостную, очищенную от каких бы то ни было эмоций. В обличии пумы Кирк представлял первобытное зло, холодное и расчётливое, способное поглотить и никогда не пожалеть об этом.
Две кошки закружились в бешеном танце смерти, поднимая ввысь вихри снега, клочья шерсти и вырванные куски плоти. Вскоре поляна представляла собой полотно оттенков красного с двумя окровавленными фигурами, беспорядочно перемещающими по периметру. Соперники быстро теряли силы, но никто не желал сдаваться. В какой-то момент Кирк прыгнул на спину Дону, всей силой припечатав пуму. Острые когти вцепились в бока, клыки – в горло, но охотник понимал: в таком положение он долго не продержится, соперник силён и скоро вырвется. Внезапное решение показалось единственно верным. Всё ещё находясь верхом на пуме, наёмник обратился в человека. Крепко сжав коленями бока хищника, мужчина схватил Дона за голову, больно вывернул уши и мощным ударом погрузил мордой в снег, лишив возможности дышать. Пума хрипел и вертелся, но любая попытка поднять голову заканчивалась неудачей. Через несколько минут Кирк почувствовал, как зверь под ним слабеет, но убийство не входило в планы охотника, по крайней мере, сегодня. Вывернув морду пумы вбок, наёмник дал сопернику сделать вдох и вновь ткнул носом в снег. Подобное могло продолжаться до бесконечности.
С тяжёлыми мыслями Арон покинул поляну. Ливон остановил поединок, объявив победителя.
Поднявшись с колен, Кирк ощутил новую волну ненависти, исходящую от кошек. Избитый и окровавленный, со сломанными костями, едва держась на ногах, но растянув губы в улыбке-оскале, охотник посмотрел на толпу взглядом победителя.
Чья-то сильная ладонь легла на плечо, знакомый голос принёс уверенность и облегчение:
- Поздравляю.
Берк Моран собственной персоной. С этого момента двое смотрели в безликое лицо толпы. Спустя мгновение Ливон стал третьим.
Глава 54
Глава 54
Земля
Обтягивающие джинсы, красная рубашка, полы которой сексуальным узлом завязаны на талии, бардовые туфли на шпильках, рыжие волосы, собранные в конский хвост и тёмно-красная помада на губах. Таковы основные штрихи образа Софии, бодро идущей на заклание. Но кто в итоге окажется жертвой – вопрос остаётся открытым.
- С чего начнёшь? – спросила Джули, изображая крайнюю степень равнодушия.
- Ты о чём? – в свою очередь поинтересовалась Гаремова с напускной весёлостью.
- С морга или офиса? – брюнетка скорчила кислую мину, эффектно присев на край стола.
Рыжая бестия сдвинула брови, размышляя над ответом, Джули не выдержала:
- София, хватит ломать комедию и изображать веселье. Я знаю, как тебе хреново, передо мной можешь не притворяться.
После этих слов характеристику Гаремовой составляла одна фраза: «Что ж ты, красавица, ниже плеч голову повесила».
- Спрошу проще: с чего начнёшь – с Леонида или с Сеймы?
Девушка странно хихикнула, сразу пояснив своё поведение:
- Фарион, ты неисправима. С чего начнёшь? Вообще-то, они – люди.
Джули соображала секунд пять, затем виновато спросила:
- С кого начнёшь?
Гаремова внимательно посмотрела на свою давнюю подругу. Впервые за много лет брюнетка уловила в глазах Софии чувство, подобное удивлению. Но не весёлое и приятное, как было много раз до этого, а горькое и немного отчаянное, будто рыжая бестия открыла для себя новую сторону знакомого человека, тщательно скрываемую. Нет, Фарион ничего не скрывала, просто иногда мы не хотим замечать очевидного или придаём ему меньшее значение, чем оно того заслуживает. Искра разочарования против воли хозяйки промелькнула в ореховых глазах, пусть бледная и слабая, но этого было достаточно, чтобы обжечь сердце Джули. За всё нужно платить.
Грациозно соскочив со стола, Фарион повторила вопрос, всем своим видом показывая, что желает вернуться к работе. Что ж, её выбор. София приняла его.
- С Сеймы, - уныло выдала рыжая, оставив горькое на десерт, натянула улыбку и тихо добавила, - пойдём, познакомишь меня с коллективом.
Прихватив две большие сумки с инвентарём для праздника, девушки прошли в общий офис. Знакомство с коллективом, как выразилась Гаремова, прошло удачно. А иначе и быть не могло: доброволец, готовый украсить помещение, и новая пассия Леонида, поцарапавшая ему машину, - в одном лице. Подобного бесплатного зрелища народ пропустить не мог. К тому же, развлечений у сотрудников Ликвидатора было не так уж и много, а тут представился шанс, да ещё шеф в командировке. В общем, желающих помогать набралось так много, что Марья невольно задалась вопросом: где они все были, когда она просила о помощи? Вопрос остался без ответа.
Работа продвигалась довольно быстро. Богатая фантазия, отличный вкус и умение Софии общаться с людьми быстро превратили разрозненных личностей в отлаженную команду. Одни рисовали плакат, другие развешивали украшения, третьи что-то вырезали, четвертые склеивали вырезанное третьими. Но абсолютно все бросали нетерпеливые взгляды в сторону лифта, откуда, как они надеялись, мог появиться Леонид.
Нанизывая на проволоку части чего-то яркого и мягкого, Марья случайно перехватила взгляд Ивана, направленный аккурат ниже спины Гаремовой. Подойдя к брату ленивой походкой, Иванова больно наступила ему каблуком на ногу, мило улыбнулась, показав все тридцать два зуба. Иван понял суть наезда, но сестре этого было недостаточно.
- Вань, знаешь, в каком случае я не буду рыдать?
Вампир удивлённо уставился на девушку. Марья, ловко модифицировав улыбку в оскал, сурово произнесла:
- В случае, когда Сейма убьёт тебя собственными руками. Боюсь, я даже помогу ей в этом.
Скорчив виноватую мину, молодой человек клятвенно пообещал впредь вести себя прилично.
«Интересно, сможет ли Сейма заменить тебе всех? - мысль неожиданно прокралась в голову Ивановой, вызвав у вампира чувство, чем-то похожее на стыд. Но на подобном Марья зацикливаться не привыкла, вытеснив неприятную думку другой, более позитивной. – Она не только заменит их всех, она из тебя и дурь выбьет, и страдать заставить, и много чего ещё хорошего, доброго, вечного… бла, бла, бла. В общем, братик, ты попал».
К родственникам подошла София, держа в руках странную конструкцию из материала, чем-то напоминающую плотную бумагу, и ножницы.
- Можно вас попросить? – весело обратилась Гаремова к Ивану.
- Конечно, пожалуйста.
Протянув конструкцию вампиру, рыжая бестия важно объяснила:
- Это нужно очень аккуратно вырезать, именно так, как здесь изображено.
Не успела София указать в чертёж на рисунке, как Марья ловко забрала всё необходимое для кружка «умелые ручки» прямо перед носом брата, пояснив:
- Я сама сделаю. У него на такие дела интерфейс РЖ, лучше не рисковать.
- РЖ? – пытаясь расшифровать аббревиатуру, тягуче произнесла девушка, будто пробую две буквы на вкус.
- Руки-жопа, - весело пояснила Иванова, подмигнула Гаремовой и удалилась выполнять поручение, прихватив братца с собой.
София молча смотрела вслед своей так называемой сопернице, поражаясь красоте, грации и непосредственности молодой женщины. А в голове вертелся назойливый вопрос: «Неужели у него с ней ничего не было? Совсем, совсем ничего? И как такое возможно?»
Сжав губы в тонкую линию, Гаремова окинула помещение критичным взглядом, живо представив, как будет выглядеть окончательный вариант. Удовлетворившись работой воображения, девушка несмело взглянула на часы. Приготовлений, максимум, на час, затем – в морг.
«Да уж, я явно не это представляла, планируя свой день неделю назад». Перед глазами пронеслись картинки во всё ещё яркой упаковке чувств: Марья и Леонид на стоянке – жгучая волна ревности и боли, приправленная горечью предательства, красивая машина с безобразной полосой – секундное удовлетворение и стыд. Обзор прошлого закончился также внезапно, как и начался, а София продолжала стоять посреди офиса с назойливым чувством стыда, возникшим по многим причинам, в число которых входила и глупость.
Но эмоций из головы не выветришь, переживая их снова и снова. Лучший вариант отвлечься – совершить какое-нибудь действие, пусть и маленькое.
Размышляя о том, с чего лучше начать: разобраться с одной потухшей лампочкой в гирлянде, в причудливой форме развешенной на потолке, или проверить маленький сюрприз, установленный в центре офиса, София выбрала второе. Сейма любила сладости, особенно красиво оформленные. И милое сооружение в виде фонтана из нежного, белого шоколада должно было поднять ей настроение. Улыбнувшись самой себе, Гаремова уверенным шагом направилась к фонтанчику, мысленно представив, как он будет выглядеть с наполнителем.
Знакомый звук проник в сознание, но, поглощённая приятными мыслями, девушка не обратила на него внимания. Двери лифта открылись, Леонид шагнул в офис, встретившись взглядом с улыбающейся, замечтавшейся Софией.
Лицо рыжей бестии преобразилось в одно мгновение: улыбка исчезла, в глазах отразился спектр чувств, начиная от злости и заканчивая неловкостью. Гаремова быстро изменила направление движения, рванув в угол за стремянкой. С трудом дотащив громоздкое сооружение до места, над которым висела злосчастная лампочка, девушка взглянула вверх. Увиденное не понравилось: слишком высоко. Оглядев присутствующих в поисках подходящей кандидатуры для ремонта гирлянды, София неприятно поразилась. Абсолютно все сотрудники делали вид, что жутко заняты, при этом проводили идеальный мониторинг ситуации на расстоянии. К тому же, они умудрились ловко удалиться от Гаремовой, оставив в доступной близости только Леонида. Оценив это, эмоциональная составляющая личности Софии перевесила разумную составляющую. Слова слишком быстро сорвались с губ:
- Вы мне не поможете? – чужой, равнодушный голос и взгляд, плавно курсирующий между Леонидом, стремянкой и лампочкой.
Патологоанатом не шевельнулся, продолжая с любопытством смотреть на девушку.
Чувства отправили разум в нокаут, и Гаремова ехидно выпалила:
- О, простите, я не подумала. Похоже, вы слишком стары для этого.
Едва различимый «Ох» пронёсся по офису. Фарион закрыла глаза, оценивая масштабы катастрофы. И почему, когда нам кажется, что хуже быть не может, жизнь доказывает обратное.
Глава 55
Глава 55
Земля
Каждый раз назначая встречу в заброшенных зданиях, Неменцев поражался: как много пережитков прошлого хранит Москва, даже не подозревая, сколько зла и боли сосредоточено в старых, безмолвных камнях. Если бы они могли говорить… людям повезло. Но память холодных кусков бетона не вытравить, она не исчезает в никуда, она копится долгими годами, постепенно становясь чем-то материальным, способным нанести удар.
Пётр приложил ладонь в полуразрушенной стене. Шершавая поверхность кольнула влажным прикосновением, ещё не мертвым, но уже не живым. Сосуд памяти… через который кор ощутил толчок силы, лёгкий, до боли простой, но тёмный и вязкий. Как будто из ещё тёплого тела уходила душа. Наёмник закрыл глаза, отрешившись от окружающего мира. Слишком много зла помнили забытые камни…
Окраина Москвы, острые клыки бетона с торчащей арматурой, оскалившиеся в чёрное небо с бледной луной, и оборотень, чья покалеченная жизнь превратилась в борьбу за цели, которые он считал правильными. И смерть тому, кто был не согласен, и ад тому, кто рискнул встать у него на пути.
Не отрывая ладони от стены, Неменцев погрузился в воспоминания.
За пару дней до возвращения на Землю, после разговора с Ароном, усталый наёмник возвращался домой с одним желанием – выспаться, остальной мир остался в режиме ожидания.
Подходя к скромному особняку, так называемому официальному месту жительства, Пётр уловил чьё-то присутствие. Оно не было угрозой… Обострив восприятие и продолжая идти к двери, Неменцев классифицировал чужака, как не зло и не добро, не тьму и не свет, а нечто среднее, одновременно опасное и жизненно важное, в груди предательски кольнуло. Пётр вошёл в дом и в ту же минуту ощутил пустоту, будто пересекая невидимую черту, оставил часть себя за порогом. Кто мог так чётко, быстро и болезненно отделять человека от оборотня? Кто заставлял душу стремиться на волю, а тело трепетать от желания?
«Что ж, или сейчас, или боль… Интересно, только у меня бывают такие перспективы или многие просто не задумываются об этом?»
Вернувшись во двор, Неменцев посмотрел на ближайшее дерево, лениво облокотился о стену и холодно произнёс:
- И долго ты собираешься там прятаться?
Тишина резанула по нервам, в голосе появилась сталь:
- Выходи, иначе я силой вытащу тебя оттуда.
И вновь порция тишины, но с приправой из тревоги и напряжения. Ощутив перемену, мужчина улыбнулся одними губами.
«Похоже, я никогда не смогу просчитать эту женщину с первого раза». Вслух Пётр произнёс:
- Нет, не вытащу, а просто уйду. Всего наилучшего, Адель.
Оторвавшись от стены, кор уверенным шагом направился к двери, мысленно считая до десяти. Но не удалось досчитать и до трёх, миссис Моран вышла из-за дерева и замерла, ожидая реакции мужчины.
«Она – прекрасна, а также умна, коварна, хитра. Да уж, прилагательных подобрать можно много, но среди них не будет порядочна, честна и что-нибудь в этом роде, - думал оборотень, разглядывая приталенное чёрное пальто, кожаные сапожки на шпильках и тёмную вязаную шапочку, - она не пришла покорять, она пришла просить, очаровывая. Смело и рискованно…»
- Я тебя слушаю, только маску сними… Я знаю, какая ты и какой ты можешь быть…
Адель не двинулась с места. А Неменцеву не пришло в голову, что в эту минуту он был вторым человеком после Ричарда, кто видел настоящую миссис Моран. Она стояла перед ним, беззащитная, открытая, ранимая и сильная, но кор представил несуществующую маску. Значит, путь будет так.
- За что ты ненавидишь меня? – прямой вопрос. И как бы Пётр не относился к этой женщине, она заслужила такого же прямого ответа.
- За то, что ты связала меня обещанием не трогать своего сына. Никогда ранее я не был ограничен в выборе средств на войне так, как сейчас, - мужчина усмехнулся, устремив взгляд вдаль, в тёмные лабиринты своей памяти, - и самое мерзкое: я сам позволил. Ты не виновата, но я имею право ненавидеть… и не нужно отнимать и это…
Адель сделала пару шагов в сторону наёмника, но по напряжённой позе Петра поняла свою ошибку, остановившись в трёх метрах от него.
- За что ещё ты ненавидишь меня?
Кор удивлённо поднял бровь, изображая искренне недоумение. Но ключевым действием было изображение.
- Этого мало?
- За что ещё ты ненавидишь меня? – сталь в голосе вампира не уступала стали в голосе оборотня.
Унизить и оторвать или просто оттолкнуть, оставив шанс. Безумный выбор обречённого на вечную войну. Он позволил ей слишком много: привязаться, прирасти, слиться, став единым целым. Но отдирать плоть от плоти придётся… рано или поздно… Сейчас или боль… Неменцев выбрал «сейчас».
- За то, что запал на красивое тело не менее красивой и изысканной шлюхи. За то, что не могу не думать о времени, проведённом с тобой… Этого достаточно?
Что может быть сильнее правды? Только правда, поданная в яркой обёртке из лжи.
- Достаточно, - тихо вымолвила Адель, опустив глаза и оставив часть сердца в кровавых руках наёмника.
- Почему я не уловил запаха твоих духов? – Неменцев не понял, почему задал этот вопрос. Просто чувствовал: так было нужно.
- Я не хотела, чтобы ты узнал меня… но ты узнал. Как? – горькая улыбка скривила губы. – Мой собственный запах ты не мог учуять на таком расстоянии, тем более я сделала всё, чтобы сбить тебя с толку… Как?
Впервые за много лет Пётр не знал ответа. Необъяснимо… А может, шестое чувство, зов сердца, крик души, чувствующей рядом другую душу, без которой невыносимо больно и одиноко. Странное стремление к выживанию, только на другом уровне… более высокого порядка.
Конечно, наёмник отлично распознавал существ на расстоянии, намного большем, чем было между ним и женщиной. Вампир, оборотень, маг и другие. Узнать кого-то конкретного получалось после длительного общения с ним или специальной тренировки на заданную цель. Но знание об Адель, прятавшейся за деревом, возникло не из инстинктов лучшего охотника и опытного убийцы, особенно, если учесть, что мадам приняла меры, желая остаться неузнанной… Внезапно в голове что-то щёлкнуло? А зачем? Зачем она сделала это? Коварная правда подползла к сердцу, давая надежду и одновременно поражая откровением… Но война…
- Приближаясь к особняку, я заметил тебя, остальное – игра, - ложь получилась правдоподобной.
- Но зачем? – выпалила Адель, не в силах скрыть обиду.
- А зачем ты пришла сюда… - и не вопрос, и не утверждение, лишь горький оттенок прошлого.
- Я пришла, чтобы убедиться: ты не тронешь Берка.
И вновь взгляд, устремлённый вдаль.
- Ты обо мне худшего мнения, чем хочешь показать… Я обещал, что не трону твоего сына. И я сдержу обещание.
Брошенная… и почему это слово крутилось в голове Адель, не желая уступать место ничему другому. Женщине хотелось кричать, разрывая мерзкую тишину, победившую двоих. Кричать о том, зачем она пришла сюда. Чтобы вновь ощутить себя живой, чтобы найти и украсть в лабиринте жизни кусочек счастья, чтобы спрятаться от мира в его руках. Она была согласна на всё: на грубые ласки на белом снегу или нежные объятия у порога, на тайные встречи урывками или совместные прогулки в парке.
Адель засмеялась, поражаясь, как низко могла пасть, решившись открыться наёмнику. Мечты о времяпровождении вдвоём. С кем? С беспринципным убийцей? Но чем она лучше? И откуда такая уверенность в его чувствах?
Но неужели два монстра не могут быть… Мысли проносились в голове, борясь друг с другом за право отделить белое от чёрного… И как ни старалась миссис Моран, так и не смогла вытеснить боль злостью… возможно, не стоило снимать маску, идя на встречу к такому мужчине…
- Я слышал, что вы можете делать это, но не верил, пока не увидел сам, - чей-то голос заставил кора вынырнуть из омута своих воспоминаний, незаметно слившихся с воспоминаниями холодного бетона.
Отдёрнув руку, Пётр посмотрел на того, ради кого и пришёл в это жуткое место. Худенький парнишка с пухлыми губами, волевым подбородком и странным взглядом голубых глаз. Спустя минуту Неменцев понял: парень знал о своей участи. Сердце болезненно сжалось.
«Арон, ты – сволочь. Юноша – расходный материал, но одно дело, когда он не знает об этом, и совсем другое, когда…»
- Не напрягайтесь, я готов к смерти.
Это было слишком даже для опытного убийцы.
- Да где же вас таких Арон берёт?! – оборотень не ждал ответа, но не сказать не мог.
«Обречённый, - мысль пронзила мозг подобно раскалённой игле, - я знал, что так будет, но… чёртовы камни,.. чёртова Адель…»
- Можно спросить?
- Давай, - выдал кор, сдаваясь.
- Это больно?
- Что именно?
- Читать их воспоминания? – юноша указал на разрушенную стену здания.
- Не больнее, чем знать, что скоро умрёшь, - желая сменить тему, Пётр быстро произнёс, - а где второй?
Архаи указал за спину мужчины. Неменцев обернулся, встретившись взглядом с исчадием ада Иного мира – кароном. Страшная, беспринципная тварь, но что-то слишком человеческое проскользнуло в глазах монстра… Пётр тяжело вздохнул.
«И этот знает… Обречённые…»
Три существа двинулись в сторону леса… А холодные камни остались, добавив к боли, ставшей собственной, грустную историю разбитого сердца Адель Моран…
Глава 56
Глава 56
Земля
«Ну почему, почему выяснение отношений нельзя проводить с глазу на глаз, не вовлекая в процесс толпу зрителей и не используя такой повод, как возвращение Сеймы», - с этой мыслью Джули быстро подошла к стремянке.
- Дай лампочку, я заменю, - команда подруге, и протянутая рука в ожидании предмета. При этом Фарион не сводила умоляющего взгляда с Леонида, в котором читалось: пожалуйста, только не отвечай на её грубость… ради Сеймы.
Патологоанатом замер, раздумывая. Джули казалось, что она видит две чаши весов в голове вампира, на одной – раздавленная Гаремова, на другой – счастливая Сейма и потерянная Фарион. Брюнетка слишком хорошо знала, как мужчина способен подобрать слова, унизив при всех рыжую бестию. После этого их роман вряд ли был бы возможен.
- Я жду, - злобный взгляд Джули в сторону Софии.
Наконец, немного сбитая с толку, девушка подала лампочку. Фарион ловко поднялась на верхнюю ступень, поразив всех присутствующих акробатическим трюком в туфлях на платформе и шпильке 13см. Спустя минуту гирлянда зажглась десятками разноцветных огней, украсив потолок затейливым узором, понятным только Гаремовой.
Фарион на секунду забыла о злости на подругу.
- София, что это?
В ответ девушка улыбнулась, её глаза заблестели, как у ребёнка, впервые без помощи родителей собравшего конструктор. И этот блеск не ускользнул от Леонида, в один миг согрев душу повидавшему жизнь вампиру, причём, против его воли. С трудом оторвав взгляд от Гаремовой, патологоанатом направился к лифту.
Все остальные участники событий восхищенно смотрели на потолок, и никто не услышал, как закрылись двери лифта, спускающего Леонида в рабочий кабинет. Мужчина думал о рыжей девушке, глубоко зацепившей его сердце. Мужчина думал о брюнетке, болезненно задевшей сердце его друга. Странно, но после сцены в офисе, после фигуры, выложенной гирляндой на потолке, Леонид понял одно: впереди тяжёлые времена, может, стоит ловить момент, пока он реален.
Между тем София попыталась объяснить своё творчество:
- Точно не могу сказать… но, думаю, это – море.
- Знаешь, это именно то, чего ей так сейчас не хватает, - прошептала Джули, удивившись собственному откровению.
Иван и Марья ошарашенно уставились на подруг, продолжающих с интересом рассматривать потолок.
- Что это было? – сурово произнесла Иванова, переведя строгий взгляд на брата.
- Если бы я знал... Надеюсь, просто совпадение.
- И почему мне кажется, будто это парочка становится опасной? – буркнула вампир себе под нос, прикидывая, как долго эти двое смогут находиться в блаженном неведении относительно всего происходящего с таким-то восприятием. И восприятие ли это или нечто большее?
«Нужно быть внимательнее и приглядывать за ними», - сделала вывод Иванова, вернувшись к вырезанию какой-то фигуры, которую забрала у брата.
Спустя секунд тридцать Марья не выдержала:
- Иван, это – твоё.
Мужчина скорчил гримасу, не спеша заняться делом сестры.
- Ты сама у меня забрала, - попытался возразить Иванов, но был жестоко остановлен женщиной не в духе.
- Послушай, бабник, я не это забрала у тебя, я тебя забрала у Гаремовой. Поэтому молчи и вырезай.
В некоторых случаях лучше подчиниться. Взяв ножницы в руки, Иван обиженно пробубнил:
- Сама говорила, что у меня интерфейс - РЖ.
И почему сестра не могла долго злиться на брата? Улыбнувшись от уха до уха, Марья прошептала, воровато оглядываясь по сторонам:
- В данном деле у меня интерфейс такой же, только об этом никто не знает.
Наконец, оторвавшись от потолка, Джули обернулась в поисках Леонида и с облегчением выдохнула, не обнаружив мужчину в помещении.
- София, пойдём, проверим фонтанчик.
Заметив, что Леонид успел уйти, Гаремова покорно поплелась за брюнеткой, не зная, радоваться ей или огорчаться. Хотелось делать всё одновременно, только бы заглушить ноющую боль где-то в области грудной клетки.
Работа шоколадного чуда выглядела идеально. В очередной раз отметив, что Сейме придётся по душе сладкий сюрприз, Джули сурово посмотрела на подругу.
- А теперь – в морг.
- Пошли, - подозрительно решительно выдала София, схватила Фарион под руку и направилась к лифту.
- Сбавь темп, - получилось почти грубо, но доза терпения, отведённая на сегодняшнюю Гаремову, катастрофически быстро приближалась к нулю. – Перестань.
Брюнетка молча подошла к лифту, нажала кнопку вызова, не говоря ни слова дождалась, когда двери откроются, затем тихо произнесла:
- Я не знаю, что с тобой сегодня происходит. Но мне стыдно за устроенный цирк, - Джули грустно посмотрела куда-то вдаль, мимо Софии, - неужели ты не понимаешь, что одной фразой он мог уничтожить тебя, опозорить перед всеми,.. без обратного пути… Но Леонид не сделал этого… Поэтому, возьми себя в руки, спустись вниз и извинись перед ним. А дальше… дальше делай что хочешь, только без меня.
Фарион поспешила уйти, желая с головой погрузиться в работу. Анализ имеющихся материалов по карону отнимал всё время, не давая четкой картины монстра. Джули сравнивала зверя, увиденного в метро, с сухими фактами, представленными в отчёте по нескольким убийствам. И мысль о том, что не хватает некой связки между самим кароном и его действиями с несчастными жертвами не давала покоя. Догадки, предчувствия, странные, ничем не объяснимые ощущения… Но в одном девушка была уверена: в убийствах участвуют трое, не только жертва и палач, есть кто-то ещё – сильный, хитрый, умный и ловкий кукловод. Вот только кого он дёргает за ниточки – остаётся загадкой.
Войдя в лифт, София вдруг поняла, что не знает куда ехать. Фарион ушла, что ж, придётся действовать наугад. Но взглянув на панель, Гаремова громко выругалась:
- Охренеть!
Кнопка с именем Леонида ярко выделялась на фоне остальных с обычными номерами.
- Вот это самомнение. Он что, самый незаменимый? К тому же, указывающий путь к себе любимому, – проворчала София, с силой надавив, будто желая причинить боль человеку, кнопку с именем которого вжимала в панель.
Спустившись на несколько этажей, Гаремова увидела большой, длинный коридор с множеством дверей.
«Написал имя на кнопке, значит, написал и на двери», - от мысли веяло оптимизмом, но преждевременным. Абсолютно на всех дверях отсутствовали надписи.
София прошла по коридору туда и обратно, прислушиваясь. Ни звука, хотя, на какие звуки она могла рассчитывать в этом месте.
Леонид же с улыбкой слушал нервный стук каблуков и, не собираясь облегчать рыжей бестии задачу, продолжал работать.
«Так, так, так… мне что, стучать в каждую дверь, - размышляла София, - не дождётся».
Дёргая ручки, Гаремова натыкалась или на закрытую дверь, или на пустое помещение с медицинскими столами и оборудованием. На некоторых под простынями угадывались очертания тел.
Наконец, ожидая увидеть приевшуюся картину пустого кабинета, София резко дёрнула очередную ручку, дверь на удивление легко поддалась, и девушка ввалилась в лабораторию Леонида, остановив взгляд аккурат на вскрытом покойнике. Патологоанатом стоял рядом, держа в руках инструменты.
Гаремова резко отвернулась, прислонилась к стене, стараясь дышать часто, и не думать об увиденном. Это было жестоко даже для обиженного вампира.
Леонид проклинал себя и своё лёгкое отношение к жизни. Фарион всегда стучалась, осторожно просовывала голову, чтобы не наткнуться на труп, который патологоанатом успевал накрыть простынёй. Другие посетители считали его работу обычной, а такими были практически все. Но это не оправдание. О чём он думал сейчас? На что рассчитывал, прекрасно понимая реакцию Софии, штурмующей дверь за дверью?
«Разыграл всё, как по нотам, - издевался мужчина над самим собой, - только перепутал пьесу».
Быстро накрыв тело, отложив инструменты и сняв перчатки, Леонид подошёл к Софии, осторожно взял её за плечи, заставил посмотреть в глаза и тихо сказал:
- Извини.
Иногда мы способны выразить одним словом все чувства, а иногда разливаемся соловьями, только не в тему и не по делу. К счастью Леонида, у него получился первый вариант, несмотря на то, что мужчина и женщина поменялись ролями.
Усадив девушку на стул, врач в ожидании прислонился к стене. Прошло минут пять, за которые Гаремова успела не только прийти в себя, но и заняться тщательным продумыванием стратегии, что в определённую секунду отразилось на красивом лице и не ускользнуло от вампира.
Что ж, время пришло.
- Итак.
- Я пришла, - начала рыжая бестия, но при взгляде на мужчину слова застыли на губах, и ноты вновь не подошли к разыгрываемой пьесе.
«Какого чёрта? Я всегда могла найти слова, я…, - мысли терзали мозг, не давая сосредоточиться, - ведь он – один из многих, один из многих, один из…»
- Я облегчу тебе задачу, - Леонид лукаво улыбнулся, но глаза оставались серьёзными. – Я знаю, почему ты поцарапала мне машину. Знаю, почему обозвала старым. И ты это знаешь… Так что не трать время на объяснения, просто сделай то, зачем пришла.
Никто и никогда не разговаривал с ней так прямо и одновременно мастерски ведя собственную игру, завуалировав главное. Огонь и лёд в одном сосуде.
Гаремова резко поднялась, сделала пару шагов по направлению к мужчине, слова прозвучали твёрдо и хлёстко:
- Я пришла извиниться за машину. Мне действительно жаль.
Тень улыбки коснулась лица девушки, слишком рано праздновавшей победу:
- Этого достаточно? Я могу идти?
- Нет, - простой ответ на простой вопрос.
- Что-то ещё? – ехидный тон, но напряженность во взгляде.
- Да.
Леонид приблизился к Софии, дотронулся рукой до подбородка, чуть приподняв, заставил посмотреть в глаза. Прикосновение к бездне…
Всё остальное казалось сном, событиями в густом, сером тумане. Горячие губы на её губах, заставившие старый мир рухнуть и возникнуть новому миру, яркому и страстному… Путанные мысли о первом поцелуе в морге рядом с покойником,.. падение или, наоборот…
Звук пощёчины, хлопнувшая дверь и стук каблуков по коридору…
Глава 57
Глава 57
Земля
В большинстве случаев Такер вызывал симпатии у девушек, особенно молодых. Официантки спешили обслужить красивого клиента с чарующей улыбкой и взглядом, в глубине которого таился огонь, способный согреть или уничтожить. Для многих это не имело значения, главное, прикоснуться к магии, исходящей от приятного незнакомца.
Но сегодня глаза змея напоминали две яркие точки, излучающие холодный свет в полутёмном зале уютного кафе.
Администратор, наблюдавший за постоянным клиентом, остался недоволен работниками. Одна официантка, увидев Такера, скрылась в служебном помещении под предлогом нехватки салфеток, вторая бросилась к самому дальнему столику, предлагая сидевшей там парочке новинку меню: нежное пирожное с заварным кремом, шоколадом и сливками.
В другой ситуации обе девушки получили бы приличный нагоняй за подобное поведение, но, в очередной раз взглянув на Такера, администратор поступил не лучше: поёжился, резко шагнул к кассе и с умным видом уставился в пустую папку.
Всё объяснялось просто: обычные люди реагировали на существо с тёмной аурой, позволившее себе ослабить контроль над своей сущностью. Перевоплощение человека в зверя проходило несколько стадий, и некоторые из них были психологическими. Конечно, Такер не превратился бы в змея у всех на виду, таких несдержанных особей просто не пускали на Землю, но сбросить с себя маску человека на уровне эмоций он мог, не нарушая законов, а лишь обходя их, что также не приветствовалось. Но вокруг не было никого, способного почувствовать перемены, а змей хотел выплеснуть с трудом сдерживаемый гнев.
Неизвестно, как долго продолжалась бы игра монстра и слабых людей, движущую силу которых составлял инстинкт самосохранения, но у входной двери зазвонил колокольчик, красивая женщина возникла на пороге, приветливо улыбнулась вспотевшему администратору и соблазнительной походкой направилась к Такеру. Присев на стул у окна, она обратилась к оборотню:
- Сбавь обороты, красавчик. Иначе через две-три минуты они разбегутся, и нас некому будет обслуживать, - девушка капризно скривила губы, взгляд из приветливого превратился в дразнящий, длинные пальцы коснулись руки мужчины, замерев в ожидании. – Ты же знаешь, я не люблю человеческую еду, но так люблю ритуалы.
Не дождавшись ответа, подруга змея эффектно закинула ногу на ногу, достала тонкую сигарету, закурила, выпустив едва заметную струйку дыма в потолок.
Постепенно напряжение начало спадать. Администратор нервно сглотнул, любуясь незнакомкой, схватил меню и поспешил к столику.
Спустя пару минут девушка мягко произнесла:
- Вот видишь, - посмотрела вслед уже счастливому парню, спешащему выполнить заказ, - они, как животные, легко поддающиеся дрессировке.
Её рука вновь коснулась руки мужчины. Такер дёрнулся, в глазах появился опасный огонь. Вкрадчивый голос прозвучал обманчиво лениво:
- Ты же знаешь, на меня не действуют эти уловки.
Слишком резко и грубо, но девушка давно привыкла к подобному обращению:
- Уймись, это - моя суть. Я нужна тебе, значит, придётся потерпеть, - длинные ногти в форме стилетов коснулись кожи руки, легко скользнули по ней, оставив кровавые следы. – Я знаю, что ты свихнулся на Фарион.
Оборотень напрягся, чувствуя, что это не конец фразы. Между монстрами повисла тишина, и никто не смог нарушить её: ни звонкий смех ребёнка, сидящего через столик вместе со счастливыми родителями, ни разборки студентов, проваливших экзамен, ни жалоба клиента, которому принесли вилку с каплями воды. Для двух существ Земля перестала вращаться, мир перестал существовать…. Долгих три минуты… Докурив сигарету, женщина продолжила:
- Но тебе нужно поторопиться. Что-то происходит между ней и Мораном. И чем больше он общается с ней, тем сильнее увязает.
И вновь глаза Такера полыхнули огнём.
- А она? – металлический голос с привкусом горечи.
- Что она? – издевалась женщина, не сводя со змея пристального взгляда.
Губы чуть дрогнули прежде чем растянуться в холодную, зловещую улыбку.
- Что она чувствует к нему?
- Без понятия, - не без ехидства произнесла подруга, сделала эффектную паузу, закурила вторую сигарету и шёпотом добавила:
- Но ты же сам знаешь, против ликвидатора устоять невозможно… Долго она не продержится.
Змей громко вздохнул, почему-то напомнив женщине разозлённого дракона.
- Ты знаешь, обстоятельства изменились, и я не могу убить её, не привлекая внимания Морана. Нужен несчастный случай. Арон дал добро.
- Цена та же?
Похоже, подруга не собиралась ломаться. Такер с облегчением произнёс:
- Удвою.
В красивых глазах женщины сверкнула алчность, жаждущая и порочная.
«Всех вас можно купить», - цинично заметил мужчина, а вслух спросил:
- Когда?
- У команды Морана традиция: закрывать сезон прогулкой на теплоходе. Значит, очень скоро. Там я и устрою твоей Фарион смертельный несчастный случай.
Во взгляде змея девушка увидела алчность, жаждущую и порочную.
«Всех вас можно купить, просто у каждого своя цена».
*************
Земля
Засидевшись за анализом странного существа под названием карон, Джули не заметила, как осталась одна в большом офисе. Возможно, в некоторых кабинетах и задержались любители поработать, но все ключевые сотрудники ликвидатора ушли. Под вопросом только Леонид. Подойдя к охраннику, брюнетка поинтересовалась на месте ли патологоанатом. Получив утвердительный ответ, Фарион напряглась. Тяжёлый день, болезненные эмоции и, разумеется, на ночь глядя полагалась Гаремова, а иначе зачем нужны подруги.
«Так, собираю вещи и быстро ухожу, ещё одного разговора с Леонидом я не вынесу», - размышляла Джули, направляясь к рабочему месту. Ход мыслей нарушил знакомый звук, двери лифта открылись, навстречу девушке вышел врач. Но вампир также не стремился к общению, мужчина молча кивнул, быстро прошёл к выходу, и дверь за ним захлопнулась.
Брюнетка замерла, пытаясь объяснить увиденное… Казалось, из патологоанатома выпустили весь воздух. Нет, он не стал выглядеть старше, не был подавленным или осунувшимся, физически он оставался самим собой, только исчезла энергия, излучаемая серьёзным, мудрым человеком. Осознание этого больно ударило где-то внутри, но причину Джули так и не смогла понять.
Переведя взгляд на всё ещё горевшие гирлянды на потолке, девушка попыталась успокоиться, избавиться от горечи окружающей реальности, которая безжалостно давила, не давая передышки.
Но обострённые эмоции, собственные и чужие, продолжали метаться внутри Фарион. Они кололи, царапали, рвали, питаясь картинами услужливой памяти. Брюнетка коснулась руками висков, осторожно потёрла их, не помогло. Ощущение, будто чувства сошли с ума, решив обрушить лавину боли на человеческое существо, которое не в силах понять их внезапно возникшую природу. И главной в драме выступила чужая боль – Леонида, Софии, Сеймы и чья-то ещё, ненавязчивая, но сильная и пульсирующая, горячая и опасная.
«Берк… боль ликвидатора… О, Боже, я чувствую боль Морана… здесь и сейчас», - Джули ужаснулась, лихорадочно пытаясь логически объяснить происходящее.
Безрезультатно. Это было знание, истинное и жестокое, чем-то напоминавшее слепую веру. Оно возникло внезапно, из ниоткуда и не собиралось покидать свою жертву.
Леонид, София, Сейма… их боль накатывала волнами, то сжимая, то отпуская. Но боль ликвидатора грозилась накрыть с головой, раздавить, задушить, уничтожить.
Джули провела рукой по щеке, заворожено посмотрела на влажные пальцы, затем медленно облизала губы, ощутив привкус соли во рту.
Тяжёлая мысль коснулась сознания, обволакивая плотным коконом: «Как он может жить с этим?»
Близко, слишком близко… трудно дышать и думать, реальность расплывалась, угрожая унести, растворив в себе…
- Привет, - знакомый голос раздался за спиной.
Наваждение разбилось, тупыми осколками упав к ногам девушки. Джули медленно обернулась, встретившись с непроницаемым взглядом ликвидатора.
- Привет, - автоматический жест рукой, неумело вытирающей слёзы.
- Всё в порядке? – голос напомнил расплавленный металл.
Берк ожидал быстрого, холодного ответа, другими словами, лжи и поспешного ухода. Но Джули задумалась, замерев на месте… Сердце Морана дрогнуло, глухо ударившись о грудную клетку: оно не хотело, чтобы она уходила…
Продолжение следует...
@темы: фэнтези, Моё творчество, оригинальное произведение, Ликвидатор, Ориджинал, роман