Автор: Yuliya
Аннотация: Иной мир, населённый вампирами, оборотнями, ведьмами и другими существами, тесно связан с миром людей смертью. Но смерть нужно контролировать... И тогда появляется он - Ликвидатор.
Автор обложки: Julie Stoune
Завершён: нет
От автора: Вторая работа. И первая как оригинальное произведение.
Предупреждения: монстры
Размещение: не копировать на другие ресурсы без разрешения автора
Ликвидатор
Ликвидатор
Глава 86
Глава 86
Иной мир
Кирк устало рухнул в кресло, скользнул рассеянным взглядом по фотографиям на полках и задумался о выборе, который сделал, возглавив стаю Демьяна.
Независимо от того, что вожак сменился, пум по-прежнему продолжали называть «стаей Демьяна». Одни делали это от злости и желания насолить столь ненавистному всем наёмнику, другие неосознанно, скорее по привычке, чем из эмоциональных побуждений, а третьи потому, что просто жили прошлым и не могли смириться с переменами.
В сотый раз охотник анализировал навыки и силу подопечных и в сотый раз осознавал слабость и неспособность пум противостоять мало-мальски хитрому врагу.
Возможно, мужчина смотрел на кошек, как наёмник, много лет живший в одиночестве, отвергнутый и дикий, умеющий находить уязвимые места врага и бить по ним больно и безжалостно. Наёмник, весьма далёкий от человечности, прощения и сострадания.
И такому монстру вдруг достался на воспитание огромный детский сад, почему-то состоящий из взрослых, капризных людей с завышенной самооценкой.
Кирк закрыл лицо ладонями, вспомнив недавние тренировки. Как же сложно учить, не выслеживать, не ловить, не искать, а просто учить, отдавая часть себя, причём, не всегда с гарантией получить хороший результат. И как же сложно балансировать такими понятиями, как давление и свобода, требовательность и выбор, жестокость и жёсткость.
К тому же, периодические стычки с Селестой начинали доставать. Она больше не приходила на тренировки, но часто попадалась пуме на глаза, стараясь задеть, нагрубить или унизить.
Кирк ловил себя на мысли: «Будь она мужчиной, можно было бы набить морду, но женщина, да ещё и сходящая с ума от любви к мёртвому брату – задачка не из лёгких». Хотя, наёмник отдавал себе отчёт: если Селеста не остановится, в ответ на удар ломом он проедет танком. Конечно, это не улучшит репутацию и не добавит плюсов к карме. Утешало одно: сколько не умножай на ноль, ноль останется в итоге, терять нечего.
Звонок сотового отвлёк от самобичевания и неутешительных планов на будущее.
- Да.
- Привет. Можем встретиться? - голос Морана звучал глухо и надтреснуто.
Охотник нахмурил брови, прикидывая возможность встречи существ, находящихся в двух разных мирах.
- Где?
- В Мрачном лесу.
- Когда?
- Через полчаса.
- Подожди, ты сейчас где?
- В Ином.
- Но … когда?
- Минут десять назад, - ответ прозвучал спокойно, но отстранённо. Наёмник вскочил, поняв, сколько Берку пришлось дёрнуть ниточек, чтобы прибыть с Земли вне установленного графика.
Сделав вывод о степени важности встречи, охотник коротко ответил:
- Буду в лесу.
- Спасибо. И ещё, позвони Ливону, попроси прийти, я не успеваю.
- Хорошо, - автоматически обещал пума, с удивлением слушая в трубке короткие гудки.
Мрачный лес потрясал незыблемой, многовековой силой, мирно спящей, но при необходимости способной обрушить смерть на всё живое.
Берк облокотился о дерево, его поза казалась расслабленной, но Кирк уловил ту страшную степень напряжения, когда тело становится на автопилот, не давая внутренней энергии сжечь организм изнутри.
- Хреново выглядишь, - прокомментировал наёмник, проницательным взглядом изучая друга.
Сегодня ликвидатор был другим, будто что-то зацепило его и удерживало, мешая дальнейшему движению вперёд, будто часть монстра откололась и… Кирк мысленно осёкся, страшная догадка тронула сознание, но брат Демьяна отбросил её, как старую легенду, которую не отличишь от вымысла при пересказывании из века в век.
- Как у тебя дела? – поинтересовался Берк, решив не начинать серьёзный разговор без Ливона, который, кстати, опаздывал.
- Так же, как ты выглядишь, - усмехнулся охотник, продолжая буравить друга странным взглядом.
- Да что не так, кроме моего хренового вида?
- Извини, такая дурь в голову лезет. Ничего серьёзного.
Берк нахмурился, вспомнив истории, которые ходили о чутье одного из лучших наёмников.
- Говори. В последнее время я склоняюсь к выводу – трудно увидеть целое в нашем мире, не сложив все детали, даже если порой кажется, что они не подходят друг другу.
Кирк бросил взгляд во тьму Мрачного леса, укрепившись в правильности своего наблюдения. Наконец, мужчина произнёс:
- Некоторые существа, наделённые мощной силой, могут не только отдавать свою энергию, но и делать её частью другого существа навсегда. Ты можешь?
Внутри Морана всё похолодело. Он мог, но никогда не думал, что отдаст часть себя кому бы то ни было, причём, навсегда.
Ответ прозвучал обречённо:
- Да.
- Ты никогда не говорил об этом.
- Твёрдо решил - ничего подобного не будет. Ты знаешь, это чревато.
Кирк с трудом решился на следующий вопрос:
- Тогда почему?
Истеричный смешок ликвидатора заставил охотника недоумённо сдвинуть брови, а ответ поверг в шок:
- Не сразу сообразил, что делаю. Когда понял, было поздно, и часть моей энергии перекочевала в простую смертную.
Наёмник знал о последствиях подобных перемещений. В истории Иного мира их можно было пересчитать по пальцам, но исход всегда был один – смерть человека-приёмника.
- Мне жаль.
Ликвидатор понял ход мыслей друга, горько усмехнулся и произнёс холодным голосом:
- Не жалей. Она жива, с ней всё будет в порядке, а вот о последствиях случившегося мне страшно даже подумать.
Кирк застыл, не в силах состыковать смысл слов «жива», «она» и выражение лица Морана, когда тот говорил. Похоже, дело было не только в энергии, но охотник предпочёл не развивать тему в этом направлении, задав простой вопрос:
- Она точно обычный человек?
- Не обычный, это - факт, - в голосе Берка прозвучала злость, - но человек,.. и это тоже факт.
- Стоп! – выдал Кирк более для себя, чем для ликвидатора. – Такого банально не может быть.
Моран на секунду закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями:
- Может, и случилось. Вот только как ты так быстро вычислил меня?
- Думаю, моё особое хвалёное чутьё, которое помогло стать тем, кто я есть. К тому же, времени прошло не много, твоя боль… - брат Демьяна замолчал.
Так сложилось, что эти двое знали мрачные тайны друг друга, а люди, объединённые тьмой в самом мерзком её проявлении, понимают без слов. Подобного у Берка не было даже с Ливоном.
Боль вожака стаи львов от потери Мари считалась чистой, без примесей насилия, жестокости и предательства в стандартном их проявлении. Лев и его невеста сыграли честно, и вожак проиграл. Боль же Кирка и Берка представляла собой страшный клубок из самых гнусных слабостей, на какие способны люди и существа.
Как следствие, потеря веры, надежды на лучшее и загнанное вглубь покалеченной сущности желание любить.
Берк коснулся рукой могучего ствола, предаваясь тяжёлым воспоминаниям, затем резко произнёс:
- Самое дикое, что это считается в десятки раз круче секса.
Кирк лишь тихо спросил:
- Кто эта женщина?
Во взгляде Морана сверкнул металл.
- Джули Фарион.
- О, та самая… - и вновь охотнику пришлось замолчать, но уже по другой причине. Он много слышал о дикой брюнетке, терроризирующей ликвидатора и странным образом радующей своим присутствием его подчинённых.
- Продолжай, - рыкнул Берк, не особо надеясь на продолжение.
- Я слышу знакомое имя, вижу выражение лица ликвидатора и хочу познакомиться с этой женщиной, - произнёс подошедший Ливон, с тревожным интересом наблюдая за вампиром и оборотнем.
Глава 87
Глава 87
Иной мир
- Хочешь познакомиться - добро пожаловать на Землю, - улыбнулся Берк, предугадывая реакцию льва на приглашение посетить другой мир. - Рад тебя видеть.
- Взаимно, - на первый взгляд, голос Ливона казался расслабленным, но Кирк почувствовал тщательно скрываемое напряжение.
Между тем мужчина продолжал:
- Так что заставило тебя собрать нас здесь?
- Пойдёмте. Держитесь строго за мной, - произнёс Моран, бросив меткий взгляд во тьму леса, и сделал первый шаг. Кирк двинулся следом, Ливон замыкал шествие.
Могучие стволы деревьев казались мёртвыми, но их случайные прикосновения вызывали в оборотнях озноб, а лёгкий ветерок, едва шевеливший кусты, заставлял сердца биться чаще. Лес спал, как спит сама смерть, пугая тёмными глазницами белеющего во мраке черепа.
«И какого хрена Берк тащит нас так далеко? - размышлял лев, ощущая, как струйки пота стекают по спине. - Конечно, в этой тишине есть некое спокойствие, но цена и качество несопоставимы».
Кирк знал, что сзади идёт Ливон, но желание обернуться и проконтролировать происходящее за спиной удавалось сдерживать с большим трудом. Пума любил Мрачный лес, но предпочитал наслаждаться его тёмной силой, находясь на границе, или в присутствии Морана. Но сейчас уверенные шаги ликвидатора не могли избавить от первобытного страха, что касался души при взгляде на туго сплетённые ветви.
«Почему я чувствую первобытный ужас, необоснованный и необъяснимый, и ничего не могу с этим поделать?» - размышлял Кирк, чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущей энергии, окутавшей пространство вокруг.
Через пару минут друзья вышли на поляну, если так можно назвать относительно свободный кусок земли, поросший густым мхом и окружённый тремя деревьями, чьи ветви тесно сплелись, полностью закрыв небо.
Берк опустился на землю, удобно облокотившись о ствол одного из деревьев.
- Похоже, ты здесь не в первый раз, - заметил Ливон, последовав примеру друга.
Кирк остался стоять, не в силах перестать оглядываться по сторонам в поисках опасности.
- Тебе лучше присесть, - обратился к мужчине Моран, - и прекрати озираться – всё спокойно.
- Угу, - промычал пума, скорчив недовольную мину, свидетельствующую о том, как сложно наёмнику расслабиться в месте, где всё кричит о скрытых ловушках, расставленных самой смертью. – Вот только не говори мне, что, если я задену сейчас какую-нибудь вредную дрянь, она не проснётся и не убьёт меня.
- Проснётся и убьёт, - согласился Берк, заставив Ливона болезненно дёрнуться, - но вероятность этого крайне мала.
Кирк истерично хохотнул:
- Спасибо, утешил, - но не стал спорить и опустился на мягкий мох.
Несколько минут прошло в молчании. Наконец, Ливон тихо позвал ликвидатора:
- Берк.
Моран тяжело вздохнул.
- Не знаю, с чего начать. Всё сложно… порой мне кажется, что я топчусь на месте, а в лучшем случае хожу по кругу.
И вновь молчание, и вновь боль, витающая в воздухе.
Наконец, мужчина решился и рассказал друзьям всё, почти всё, включая детали, о которых не знала Коалиция.
Ликвидатор говорил о смерти отца, о Джули, о том, как она дала ему чёткую характеристику, не зная ничего о нём и о его работе. О её странном даре, о ненависти, оставшейся в прошлом, несмотря на то, что эта женщина сводит его с ума своими выходками и способностями, природу которых никто не в силах понять. О гибели её любовника, о смерти Игоря Конева, о срыве Сеймы, об отношениях с Неменцевым, о случившемся на поляне, о выживших архаи и его кароне и, конечно, о том, как пытался увидеть образы в голове Фарион и чем это закончилось. Он умолчал только о передаче энергии обычной смертной, умудрившейся после этого остаться в живых, и Кирк понял почему.
Когда Берк замолчал, тишина ещё долго правила бал на маленькой поляне Мрачного леса, спящего чутким сном воина, готового в любой момент ринуться в бой.
Кирк переваривал услышанное, пытаясь ответить хотя бы на один из возникших вопросов, но безуспешно.
Ливон почему-то вспомнил о Кайле, стало жаль женщину, которая была его другом. Конечно, он и ранее знал о некой Джули Фарион, но не думал, что ликвидатор увяз так глубоко. Но, похоже, Моран до сих пор не осознал этого. От открывшейся истины льву стало не по себе. Ситуация обострена до предела, но с примесью таких опасных чувств и абсолютно непредсказуемой женщиной грозила перерасти в катастрофу. Катастрофу для двух миров.
- Что ты собираешься делать? – глухо спросил Ливон, отчего-то злясь на незнакомую девушку с Земли.
Берк ответил голосом, полным усталости и печали:
- Я не знаю, Ливон, я не знаю.
Помолчав ещё минуту, Берк продолжил:
- После случившегося Фарион закроется, не подпустит к себе на пушечный выстрел, возможно, покинет подразделение. А в лучшем случае, ей потребуется время, а его у меня нет.
- Так попробуй ещё раз. Пусть врачи дадут ей сильное снотворное, а ты вскроешь разум и сложишь пазлы в картинку.
Слово «вскроешь» грубо резануло восприятие, но лев не мог ничего с собой поделать.
Берк грустно улыбнулся:
- Ты не понял, Ливон. Если бы я мог, я бы так и поступил. Но девчонка не сопротивлялась моей команде, она просто не смогла её выполнить. Думаю, её разум закрыт для любого из нас, и это от неё не зависит. Собака не сможет есть столовыми приборами, как бы ты не учил её делать это.
Кирк задумался о грубом сравнении Берка, затрудняясь сделать выбор: Моран от злости говорит так или это реальное восприятие Фарион ликвидатором. Наёмник склонился к первому, а вслух выдал:
- Да кто она такая, чёрт возьми?
- Если бы я знал, - обречённо прошептал Берк, - если бы я знал.
- Может, стоит рассказать ей правду? – спросил Ливон, не отрывая от друга пристального взгляда.
Ликвидатор уставился в густое сплетение ветвей, безуспешно ища там ответ.
- Нет. Тогда она уйдёт, это я знаю точно.
- Но рано или поздно она всё равно уйдёт, - не сдавался лев, стараясь уловить малейшие оттенки в эмоциях Морана.
- Да, уйдёт, но сейчас этого допустить нельзя.
Кирк сочувствовал другу, попавшему в ловушку, но чем больше охотник думал о сложившейся ситуации, тем лучше понимал: в ловушке не только Моран, они все там, и многое зависит от женщины, не способной контролировать свой дар и влияние на два мира, а оно было – в этом Кирк не сомневался ни минуты.
- Ты понимаешь, что по всем законам должен убить её.
- Нет, - быстро произнёс Берк, и короткое слово походило на рык.
В эту минуту Ливон понял: ликвидатор потерян для королевы лиан навсегда.
Берк продолжил спокойным голосом:
- Я не могу её убить и сделаю всё, чтобы никто не смог, хотя задача будет не из лёгких.
- Повторюсь, но спрошу: что ты будешь делать?
Берк закрыл глаза и тихо произнёс:
- Буду думать, как объяснить ей увиденное на поляне, как объяснить, что жив, хотя должен был умереть, и, главное, что я пытался сделать, вызвав дикую боль и чуть не прикончив её собственной силой. Когда придумаю, объясню и смогу двигаться дальше.
Моран вновь замолчал, на несколько минут отдавшись тёмной энергии Мрачного леса, что питала его, помогая становиться самим собой.
- Но это ещё не всё... Вы должны понять, я рассказал много того, чего не должен был рассказывать, как по работе, так и личного. Но сделал это лишь для полного понимания картины, а картину я вижу так…
Берк замолчал, собираясь с мыслями перед тем, как сделать важные выводы, касающиеся двух миров. Затем голос ликвидатора прозвучал глухо, сливаясь воедино с мрачной силой смертельного леса:
- Всё началось с убийства отца. Лучшие были брошены на поиски убийц или убийцы, но результат поразил – ничего, страшное, пустое, отчаянное ничего. И это с нашими возможностями. Как следствие, в деле замешаны высшие силы Иного мира, другого объяснения нет. Учитывая обстоятельства его смерти, переданные Фарион, и здесь я ей верю, отце узнал нечто важное, за что и был убит. Затем последовали «сумасшедшие» кароны, разделывающие людей и существ в двух мирах. Как выяснилось, причём, не без помощи Фарион, что никакими сумасшедшими они не были. Тогда я долго пытался понять – зачем, мысль одна – отвлекающий манёвр. Вот только от чего? Добавим к этому следующие события: уничтожение оболочки Конева – ребёнка с самой чёрной аурой, которую мне когда-либо приходилось видеть и срыв Сеймы. Как выяснилось позже, моего дельфина кто-то травил по телефону. Уверен, есть связь с Иным миром. В это время стая Ливона оказывается на грани распада. Не слишком ли глупо считать эти событиями совпадениями? И ещё: практически везде принимает активное участие Неменцев, преследуя, как всегда, собственные интересы.
Берк закончил подводить итоги, вызвав в головах друзей ещё больше вопросов.
- Мы здесь потому, что ты не доверяешь Коалиции?
- Не доверяю, - не задумываясь, отозвался ликвидатор. – К тому же, у них есть все возможности убить Фарион. Пусть Ян и против, но Доминик вправе самостоятельно принять такое решение и отдать приказ. А мотивы Адель мне, к сожалению, не понятны.
Моран лукавил, но данная сторона дела не была значительной и важной, по крайней мере, сейчас.
- Но карон здесь убит и, если я правильно понял, на Земле тоже? – спросил Кирк, приводя информацию к общему знаменателю.
- Да. Здесь его убили Ливон и Демьян, - произнося имя покойного брата Кирка, голос ликвидатора дрогнул, - на Земле монстра прикончила Джули, причём, весьма страшным и болезненным способом.
- Спасая твою жизнь, - подытожил Ливон, поражаясь, как в процессе разговора менялось отношение к этой женщине.
- Значит, что бы не пытались скрыть, это будет сделать сложнее. Отвлекающие манёвры мертвы, ну, не считая выжившего карона и его архаи, - в словах Кирка прозвучал намёк на опасность.
Берк поспешил успокоить друга:
- Нет, здесь всё под контролем. К тому же, ты не видел Лози – более жизнерадостного и позитивного палача я не встречал за всю свою долгую жизнь.
Последние слова Морана заставили мужчин улыбнуться.
- И что мы сейчас имеем?
Берк сделал вывод:
- Нераскрытое убийство отца, бешеного зверя, который является человеком и у которого Джули отобрала любимого монстра, и которого, кстати, не в состоянии почувствовать лучший наёмник двух миров – Неменцев. Плюс что-то, ради чего всё и завертелось. И кого-то, кто это задумал и воплощает в жизнь.
Ливон обречённо добавил:
- К комплекту проблем для полного счастья прилагается твоя Джули. Мне искренне жаль тебя, друг, как и всех нас.
- Она не моя, - злобно рявкнул Моран.
Ливон озадаченно посмотрел на ликвидатора, но предпочёл промолчать. Берк переключился с Джули на проблемы:
- Я долго думал, может, стоит пойти другой дорогой, поискать в другом месте. Не даёт покоя смерть Макса. Ливон, попробуй покопать в этом направлении, только тихо, не привлекая внимания.
Лев нахмурил брови, растерявшись в море информации, обрушившейся ему на голову. Кирк подсказал ответ на немой вопрос:
- Макс – погибший любовник всё той же Фарион, кстати, последняя жертва Такера по лицензии в этом году.
Ливон понимающе кивнул.
- Хорошо, узнаю, что смогу.
- Кирк, а ты можешь последить за Неменцевым в Ином мире? Понимаю, прошу многого, но не могу доверять ему.
- Без вопросов. Может, стоит проследить и за Мелиссой?
Ликвидатор напрягся, слова прозвучали грубо:
- Не смей, - спустя несколько секунд Моран смягчился, - не делай этого. Я не хочу потерять тебя. Я не хочу потерять никого из вас. Обещайте не приближаться к Арону и его людям.
Друзья молча кивнули, оставшись каждый при своём мнении. Кирк поспешил сменить тему:
- Берк, исходя из всего сказанного, делаю вывод: на Джули могут открыть охоту. Коалиция, те силы, которым она явно мешает своими выходками и, конечно, человек с Земли, друг убитого ею карона.
Слова охотника прозвучали проникновенно и глухо, Моран ответил понимающим взглядом. Ливон смотрел на друзей, ощутив внутри предательский удар. В предупреждении Кирка содержался скрытый смысл, который понял Берк, но не уловил лев, так как было нечто, связывающее двоих, но не троих.
Может лес так влиял на сердца и души, а может, Ливон разозлился, но слова сорвались с губ против воли хозяина:
- Берк, при таком раскладе ты должен быть готов к тому, что увидишь и её внутренности, разбросанные в воде или по станции метро.
Моран резко поднялся, метнув в сторону льва грозный взгляд. Но быстро взяв себя в руки, ликвидатор тихо произнёс:
- Нам пора.
Никто больше не проронил ни слова, пока друзья не вышли из леса.
- Собираешься кого-нибудь навестить? – сухо спросил Ливон.
- Нет, никого не хочу видеть. Заеду домой и сразу на Землю.
После пары фраз стало легче, но напряжение в воздухе, сосредоточенное рядом с тремя мужчинами не исчезло, наоборот, оно стало вязким и тягучим, грозясь превратиться в стену, разделяющую двоих и одного.
Кирк смотрел на Морана, только ликвидатор мог принять решение, и он принял.
- Хорошо, я должен был сказать сразу, иначе… - но об иначе думать не хотелось, Берк просто продолжил, - Ливон, ты не знаешь ещё кое-что: я отдал часть своей энергии Фарион… навсегда. Отдал, сам того не осознавая. И это бесит.
Лев замер с открытым ртом, переводя дикий взгляд с Морана на Кирка, последний серьёзно прокомментировал:
- Я выглядел не лучше тебя.
- И она осталась жива? Как?
- Спроси что попроще, - рявкнул Моран, в очередной раз пожалев самого себя.
- Предлагаю пойти ко мне и напиться, - выдал Кирк, желая разрядить обстановку.
- Поддерживаю, - отозвался Моран, минуту назад не собиравшийся никуда идти, - ты знаешь, у него отличные запасы в погребе.
Ливон ворчливо пробурчал:
- У него запасы в погребе? Чего ещё я не знаю? Хотя, я ни хрена не знаю, когда дело касается вас двоих.
Вампир и пума улыбнулись, направившись к дому последнего. Лев остался стоять.
Берк обернулся, удивлённо спросив:
- Так ты с нами или нет?
- С вами, с вами, - пробубнил Ливон, пытаясь удержаться от вопроса, но безуспешно, - Берк, знаю, за такое могу и в морду получить, но сил нет молчать: это правда, что передача энергии навсегда круче секса?
Кирк не удержался от смеха, Моран тихо застонал:
- Чувствую, без ответа ты не сдвинешься с места. Хотя, было бы настроение, без мордобоя не обошлось бы. Что ж, Ливон, скажу откровенно – не знаю. Подумай сам, круто заниматься сексом, не сразу сообразив, чем ты занят, а женщина рядом с тобой не кричит от дикой боли только потому, что уже физически не может?
Ливон проницательно посмотрел на друга:
- Звучит грустно, но ты сказал – не знаю.
В чёрных глазах Морана отразилась боль. Лев быстро сменил тему:
- Всё, пора напиться, однозначно.
Глава 88
Глава 88
Земля
Обрывки воспоминаний кружились в тумане боли и пустоты, напоминая слепящий луч прожектора, периодически освещающий ночную тьму. Но они не несли свет, лишь синее сияние обычно тёмно-карих глаз, взорвавшее мозг изнутри. Голова Джули металась по подушке, с губ срывались стоны, но никакие лекарства не могли помочь, требовалось время.
По крайней мере, так говорили врачи. София пыталась спорить, безуспешно. Холодные равнодушные существа – так Гаремова окрестила медицинский персонал больницы – не тревожились за пациентку, точно зная, скоро девушка придёт в себя, и боль пройдёт. Врачи периодически заходили в палату, бросали на Фарион изучающие взгляды, снимали показания приборов и уходили, оставляя вопросы рыжей бестии без ответов.
Леонид несколько раз пытался увести подругу, но, не желая ссориться, сдавался.
София сидела на неудобном жёстком стуле у кровати Джули, держала её за руку и в перерывах между стонами силилась понять, что могло произойти. В истории были замешаны – Берк, Марья и Леонид, на этом познания Гаремовой заканчивались, но она упорно продолжала размышлять, вспоминая и анализируя слова, жесты, взгляды. Это не помогало, но и не позволяло утонуть в собственной беспомощности.
Наконец, Фарион затихла, а спустя полчаса открыла глаза. София улыбнулась, коснулась губами руки подруги и глухо прошептала:
- Слава Богу!
В палату вошёл Леонид, тихо поздоровался, стараясь не смотреть в глаза брюнетке, потрогал влажный от пота лоб Джули, пощупал пульс и, наконец, произнёс чужим тревожным голосом:
- Как ты?
- Я не знаю с чем сравнить, разве что… - Фарион запнулась, на секунду сжала челюсти, пелена боли всё ещё застила глаза, - возможно, так чувствовали себя люди, пережившие пытки инквизиции.
- Я понимаю, - вампир решился посмотреть на девушку и тут же пожалел об этом: в её взгляде не было осуждения и злости, лишь равнодушие, холодное и мрачное, напоминающее иней, покрывший уже мёртвую траву.
«Он подрезал тебе крылья, и ты чувствуешь, что виновны все мы. Но как ты это чувствуешь, остаётся загадкой».
- Я не знаю, понимаешь ты или нет. Мне это безразлично. Но, если ты хочешь помочь хоть чем-то, сделай так, чтобы я не видела Морана и никого из его команды, включая тебя, - голос Джули не был слабым, лишь спокойно-отрешённым с едва уловимыми нотками металла, вырывавшимися из сломленной сущности.
Леонид поразился силе воли хрупкой женщины и, поняв бессмысленность любых объяснений, вышел из палаты.
София вопросительно посмотрела на Фарион.
- Джули, Леонид хотел помочь, он очень переживал за тебя, как и все остальные.
Странно, но в как столь болезненных ситуациях у брюнетки хватало сил на горько-ироничные усмешки. Правда, эта стоило дорого: пришлось закрыть глаза на пару минут, чтобы боль из резкой нестерпимой превратилась в тупую.
- София, это сделал со мной Берк, Марья его не остановила, а Леонид был там, но я со стопроцентной уверенностью готова поклясться: он бы тоже не помог. Они, все они в одной лодке, я – в другой.
Гаремовой показалось, что в следующую секунду из глаз Фарион польются слёзы, но ничего подобного не произошло. Холодный отстранённый взгляд подруги был устремлён в потолок, с губ срывались слова, погружающие Софию в отчаяние.
- Не скажу, что он сделал это намеренно, хотя, нет, не так. Он сделал это намеренно, но не ожидал такого результата. Возможно, боль не входила в его планы, но разве это имеет значение… сейчас?
Джули перевела усталый взгляд на Гаремову, подруга тихо спросила:
- У тебя хватит сил рассказать мне о случившемся?
- Да, - ответила брюнетка, затем скользнула взглядом по затемнённым стеклянным стенам палаты, нахмурилась и обратилась к рыжей бестии с вопросом:
- Кстати, где я?
София тяжело вздохнула.
- Знать бы. Леонид говорит, что в больнице, но я таких больниц в жизни не видела и такого бездушного персонала тоже.
- Похоже, я попала в военную структуру, о которой мало кто знает, А может, и не в военную… и потащила тебя за собой. Прости.
София в очередной раз прижалась губами к руке подруги.
- Не надо извиняться. Это - мой выбор.
Джули закрыла глаза, собираясь с мыслями. Наконец, тишину палаты нарушил сухой голос, излагающий события, будто произошедшие с кем угодно, но только не с Фарион.
Когда брюнетка закончила, в помещении вновь воцарилась тишина, липкая и тревожная, готовая взорваться сотней мелких осколков, превратив остатки хрупкой реальности в изодранную поверхность пустоты.
Гаремова не выдержала первой:
- Отбросим невозможное! Повтори, что он конкретно сказал перед тем, как всё началось?
- Что-то об упущенном шансе всё рассказать, а теперь придётся показывать. Он узнал о моих подвигах в лесу, взбесился и хотел подробностей.
- А его глаза, излучавшие синий свет?
- Не знаю. Может, показалось из-за дикой боли, а может, и нет. После каронов, зверских убийств маньяков и воскрешения из мёртвых я уже ничему не удивляюсь.
София пыталась найти подходящие слова, но не могла. Джули напоминала снежную королеву, сердце которой – льдинка. Самозащита, ведь лёд не умеет чувствовать.
- Ты прокололась на камерах. Печально, - не понимая зачем выдала Гаремова, украдкой взглянув на Джули. В глубине карих глаз зажглись искорки тепла.
- Да уж, шпионка из меня никудышная, хотя, детективных романов начиталась – на две жизни хватит.
Разговор замкнулся. Рыжая бестия не могла больше выносить холодную отрешённую подругу, выстроившую стену между собой и окружающим миром. София должна пробить брешь, иначе Джули уйдёт в себя глубоко и надолго, и вернуть её будет сложно.
Гаремова отпустила руку подруги, нервно прошлась по палате, пытаясь привести мысли в порядок.
- Он хотел, чтобы ты ему показала,.. но как ты могла показать… ерунда какая-то… я в тупике, - уныло произнесла София, вновь опускаясь на жёсткий стул. – Вот зараза! И какой изверг поставил сюда такие стулья?
Джули не среагировала на едкое замечание, обращённое в пустоту. Видя страдания самого близкого человека, рыжая бестия тихо спросила:
- Было что-то ещё, ведь так?
Джули ответила сразу, будто ждала вопроса:
- Да. Когда мы ехали в машине, он крепко держал меня. Это облегчало боль, но в какой-то момент я почувствовала, что часть его проникает в меня… это сложно объяснить… с одной стороны, насильное вторжение, с другой, облегчение и покой… - девушка на минуту замолчала, вспоминая ощущения, затем продолжила глухим голосом, - трудно подобрать сравнение… чужая энергия, врывающая в твою сущность и меняющая её навсегда. Дико, но мне хотелось ответить ему тем же. Отдать скрытую часть себя, способную взорваться у него внутри и причинить боль. Понимаю, бред.
Фарион с грустью посмотрела на подругу:
- Но и глаза у тебя.
- Я растерялась, мне страшно, горько, хреново в общем…
- Понимаю. Прости.
София тяжело вздохнула, слова прозвучало твёрдо и напористо:
- Мне надоело слушать твои извинения. Не знаю, что Моран с тобой сделал, но, надеюсь, это обратимо, иначе я не выдержу…
Гаремова вдруг замолчала, вспомнив взгляд ликвидатора у больничной палаты, мысль вновь коснулась сознания, но исчезла, не успев обрести ясные очертания.
- Знаешь, в его глазах что-то было, вот только не могу понять, что именно… как будто чувство вины, сильное, отчаянное…
- Или оценка масштаба проблем от последствий случившегося. Как думаешь? – слова прозвучали ехидно и колко.
София не выдержала. Она придвинулась ближе к Джули, обхватила лицо подруги ладонями, тихо, но настойчиво потребовав:
- Отвечай, что ещё случилось? Почему я вижу перед собой не лучшую подругу, а снежную королеву, готовую заморозить даже меня?
Фарион попыталась отвертеться:
- Я устала, многое пережила…
Гаремова перебила:
- Джули, пожалуйста, не лги мне, только не мне, иначе я сойду с ума от происходящего… - девушка с мольбой посмотрела в карие глаза, - я уже начала сходить с ума, когда Леонид позвонил, когда ждала у палаты, когда вошла сюда и увидела тебя, стонущую от боли, а эти монстры ничего не хотели делать… Джули, пожалуйста, не оставляй меня одну, не надо…
- Кто тут пациент? – тихо спросила Фарион, ласково посмотрев на Гаремову.
- Я, - выдавила София, - ну, в психологическом плане. Ты всегда была сильнее меня. Знаю, звучит ужасно, если учесть, кто тут на больничной койке, а кто типа в поддержке.
Джули осторожно сжала руку подруги. Слёз по-прежнему не было, но льдинка вновь стала сердцем. А слова, сказанные Фарион, оставили глубокий след в душе подруги.
- После того, что он сделал со мной, я поняла, почему люди ломаются от боли. Это страшно и невыносимо. И ты готов сделать всё, чтобы это прекратилось… И пусть я знаю, что случившееся вышло из-под контроля, что боль не была целью, но он способен причинять её, дикую, жгучую, рвущую на куски… София, ранее мне был неведом страх подобного рода, я не боялась никого в общепринятом смысле, а сейчас боюсь… одного человека… И ненавижу себя за это. Мерзко, паршиво и унизительно… Возможно, пройдёт время, и воспоминания поблекнут. Но сейчас не знаю, как приблизиться к нему и не погрузиться в ад боли, через который он заставил меня пройти. Помнит тело, помнит сердце, помнит душа и идеально помнит разум.
Глава 89
Глава 89
Земля
Гаремова сидела на диване в квартире Леонида, обхватив голову руками. Перед глазами проплывали картины холодной больничной палаты, измученной Джули, бездушного персонала и множества медицинских приборов, о назначении которых София могла только догадываться. Страшное место, пусть и оборудованное по последнему слову техники.
Забавно, но раньше девушка могла с интересом рассматривать новые здания с огромными окнами и стеклянными перегородками внутри. Ей казалось, что люди, работающие там, должны быть довольны современными условиями, не считая невозможности спрятаться от глаз вездесущего руководства, хотя, и само руководство восседало в кабинетах, лишь иногда скрываясь от любопытных подчинённых за жалюзи. Но сейчас Гаремова изменила своё мнение: показная открытость ещё не значит прозрачность процессов, просто люди нашли новый способ прятаться у всех на виду. Вздрогнув от этой мысли, рыжая бестия услышала у себя над головой успокаивающий голос Леонида:
- Возьми, выпей, - врач склонился над подругой, протягивая ей стакан с чем-то крепким.
Залпом выпив золотистую жидкость, девушка поморщилась.
- Я должна быть с Джули.
Леонид строго посмотрел на женщину, в которую умудрился влюбиться в столь короткий срок, тяжело вздохнул и произнёс тоном взрослого, увещевающего маленького ребёнка:
- София, Фарион сама выставила тебя из палаты, чтобы ты отдохнула. Да и ей не помешает поспать.
- Можно подумать, я ей буду мешать.
Мужчина хотел повысить голос, но сдержался.
- Да, будешь. Дай ей время.
Гаремова вскочила, нервно зашагала по комнате. Слова вырывались отрывисто и глухо:
- Для чего, Леонид? Что с ней случилось? Что вы с ней сделали?
- София, я не понимаю, о чём ты?
Рыжая бестия в бессилии топнула ногой, выкрикнув:
- Сколько можно притворяться, что ты ничего не знаешь? Моран что-то сделал с ней, причинив дикую боль. А ты делаешь вид, что понятия не имеешь, о чём речь?
Патологоанатом напрягся, лихорадочно соображая как вести себя дальше: этот разговор должен был состояться, но не так быстро.
Звонок в дверь дал отсрочку.
Спустя минуту в комнату вошёл ликвидатор. Гаремову захлестнули эмоции, злость овладела сущностью. Девушка не могла трезво мыслить и тем более сдержать себя. Она обещала Джули ничего не предпринимать, но воспоминания о мучениях подруги заставили потерять контроль. София быстро подошла к мужчине с явным намерением дать пощёчину, но не успела даже поднять руку. Голос ликвидатора прозвучал раздражённо и властно:
- Присядь на диван и помолчи.
Взгляд Гаремовой остановился, тело обмякло. Рыжая бестия покорно опустилась на диван, сложила руки на коленях и уставилась в одну точку.
- Берк, это жестоко, - слова Леонида прозвучали обречённо. Но вампир понимал: чьи интересы важнее.
Моран молча налил виски, облокотился о стену и устало-тревожным взглядом посмотрел на друга.
- Ты ведь справишься, да?
- Да. Извини.
Берк отпил глоток, не сводя чёрных глаз с подруги Фарион:
- Хорошо, что она здесь.
Спустя пару минут мужчина холодно добавил:
- Желая получить информацию от Джули, я пошёл напролом и совершил ошибку. Больше этого не повторится. Жаль, сразу не подумал об использовании Гаремовой, как только ты с ней закрутил роман. Уверен, у неё способностей к сопротивлению нет.
Леонид застыл, понимая, о чём думает ликвидатор.
- Но она может не знать.
Берк сухо произнёс, не оставив мужчине выбора:
- Вот и проверим. Ты это сделаешь или я?
Патологоанатом ощутил в горле колкий ком, это не были скопившиеся слёзы или невыраженная боль, это было предательство одного человека другим. Он надеялся, что отношения с Гаремовой могут быть искренними, он не хотел вмешивать её в свою работу, он просто хотел наслаждаться любовью… Леонид тряхнул головой, быстро осознав, кто он и что делает на этой планете в этом подразделении. Ком исчез, уступив место цели - спасти два мира. По сравнению с этим безвольная обманутая Гаремова была сопутствующей потерей.
Врач осторожно коснулся виска рыжей бестии и мягко попросил рассказать обо всём, что она знает. И София рассказала… обо всём, включая ощущения Фарион, когда Моран вёз её в машине в больницу. Леонид был слишком занят, чтобы заметить, как гримаса боли исказила лицо ликвидатора при этих словах.
В комнате воцарилось молчание. Патологоанатом сидел рядом с Гаремовой, Берк продолжал стоять у стены, поражаясь, как человеческая женщина могла так глубоко проникнуть в тщательно охраняемые тайны монстров. Конечно, её силы сыграли решающую роль, но провернуть такое у него под носом.
- Чёртова кукла! - в сердцах воскликнул ликвидатор, заставив Леонида встать с дивана.
Как бы ни была печальна ситуация, патологоанатом не смог удержаться от замечания:
- Хороша, добавить нечего.
Берк смерил врача холодным взглядом, но мужчина в долгу не остался. Они продолжали смотреть друг на друга, пока мудрость Леонида не одержала победу над упрямством.
- У всех был тяжёлый день. Скажи, как действовать дальше?
Моран задумался, затем тихо произнёс:
- Фарион не хочет никого видеть. И это пока играет нам на руку. На все вопросы Гаремовой отвечай, что ты связан контрактом о неразглашении секретных сведений, но я откровенно поговорю с её подругой, когда та будет готова к этому. Остальные проблемы решай по мере их поступления.
Уходя, ликвидатор бросил через плечо:
- Я надеюсь, ты будешь периодически получать информацию из нашего нового источника.
- Не сомневайся, - ответил Леонид, осознавая, что сложившаяся ситуация ничто по сравнению с тем, что он делал, изучая каронов.
У каждого своя судьба, его простотой и лёгкостью не отличается, но не каждый находит любимую женщину, когда совсем отчаялся. Значит, нужно продолжать жить дальше, сводя последствия предательства к минимуму.
Коснувшись рукой виска Софии, мужчина ответил на её вопрос:
- Я знаю, что Берк сделал с Джули, но не могу сказать этого. Мне нельзя, - видя, как волна гнева захлёстывает его любимую, Леонид поспешил добавить, - но Моран поговорит с ней и всё расскажет.
- Всё расскажет? – недоверчиво переспросила София.
- Да.
Они поспорили ещё минут двадцать, затем мужчина нежно прижал к себе усталую Гаремову и успокаивающе прошептал:
- Тебе нужно отдохнуть. Прости, что привёл тебя к себе при таких обстоятельствах, они должны были быть другими.
*************
Земля
Моран бесшумно переступил порог больничной палаты. Фарион спала крепким сном, накачанная лекарствами. Ликвидатор задержал взгляд на бледном лице женщины, что умудрилась доставить ему кучу неприятностей, нарушив уклад жизни подразделения. Хотя, Берк лукавил: без её вмешательства он был бы уже мёртв. Думать о плюсах и минусах не хотелось. С него хватит истории, которую должен выдумать, чтобы вернуть Джули в подразделение.
Моран поморщился, представляя, через что ему придётся пройти, уговаривая упрямую, своенравную, непредсказуемую сотрудницу, чьи поступки он никогда не мог предугадать. В области сердца больно кольнуло: воспоминания об аде, через который заставил её пройти, помогли жгучему чувству вины пробиться сквозь броню, зацепив душу. Рядом с этой женщиной контролировать себя становилось всё сложнее.
Ликвидатор поспешил сделать то, зачем пришёл. Положив ладонь на лоб Джули, мужчина закрыл глаза и попытался отрешиться от окружающего мира.
Время замедлилось, звуки исчезли, и только тьма, заманчиво прохладная, коснулась руки Морана… её тьма… лёгкая, манящая, своевольная и свободная, исходившая от слабой женщины, мирно спящей на больничной кровати, вступила в контакт с тьмой ликвидатора. Берк расслабился, ощущая под рукой тепло. Спокойствие овладело телом, но в мозгу забилась тревожная мысль: «Слишком просто, слишком…»
Мужчина попытался убрать руку, тело казалось свинцовым, с первого раза не получилось. Ликвидатор тряхнул головой, обостряя инстинкты. Пелена спала, но и тьма Фарион, став мрачной и злобной, не желала отпускать. Берк сосредоточился, глаза вампира загорелись синим светом. Наконец, Берк с усилием воли оторвал ладонь от лба Джули, с удивлением уставившись на женщину. Слова прозвучали хрипло и напряжённо в темноте больничной палаты:
- Если бы ты только знала, что могла сделать со мной на поляне, когда я пытался заставить…
Колкий ком подкатил к горлу. Сейчас ликвидатор не хотел ни думать, ни чувствовать. Силу и мощь её дара нужно осмыслить в одиночестве.
Бросив последний взгляд на человека, монстр покинул палату.
Глава 90
Глава 90
Иной мир
Взгляд Кирка плавно перетекал с одного подопечного на другого, анализируя изменения, произошедшие с каждым за несколько недель. Наёмник смотрел на тренирующихся кошек, отмечая их личные достижения. Новые индивидуальные программы помогали развивать лучшие качества, скрытые в любом хищнике. У одних – сила, у других – гибкость, у третьих – скорость. Но были и те, чьи физические показатели оставляли желать лучшего - стандартные солдаты в жестокой войне, их охотник называл пушечным мясом. Раньше он, не задумываясь ни минуты, оставил бы монстров в таком качестве, но после тесного общения со стаей в хладнокровном убийце что-то щёлкнуло: брат Демьяна изменил первоначальный подход, разделив зверей на элитных бойцов и аналитиков.
Первые, поняв каким образом они смогут преуспеть в оттачивании важных умений и навыков, стали тренироваться, не жалея сил.
Наконец, Кирк увидел первые результаты своих трудов: больше не требовалось заставлять становиться лучше. Наёмник разбудил инстинкты, заставил их течь по венам вместе с кровью, и монстрам это понравилось, хотя, не все готовы были признать перемены.
Но Кирк не спешил. Спящей стае требовалось время. Он сдавил им горло, заставив ощутить свою сущность, теперь необходимо отпустить, чтобы первый вдох воздуха свободы оказался пьянящим и полным.
Что же касалось вторых, так называемых аналитиков, их инстинкты охотник перенаправил в иное русло. Мужчина создал штаб монстров, которые будут учиться собирать информацию, выслеживать, притворяться, становясь никем или ничем для пользы дела, анализировать и делать правильные выводы.
В итоге, вместо элитного отряда бойцов и пушечного мяса у Кирка должны были получиться элитный отряд и элитный штаб, что устраивало почти все стороны ранее возникшего конфликта, кроме тех, кто в принципе ничего не хотел и ни к чему не стремился.
Конечно, наёмнику предстояло сделать ещё много, но лёд тронулся, внутри стаи образовался едва уловимый раскол: те, кто принял перемены начали постепенно отдаляться от тех, кто им упорно сопротивлялся. Кирк открыто не вмешивался в их отношения, он лишь вносил коррективы, не вызывая подозрений ни у одной из сторон. Разделяй и властвуй. Наёмнику не нравился этот принцип, царапающий что-то внутри расколотой души, но к стае пум он подходил идеально.
И сейчас, облокотившись о ствол могучего дерева, мужчина с удовольствием наблюдал за своими кошками, ловя себя на мысли: когда и как он стал считать этот детский сад взрослых людей своим?
Насмешливый, ироничный голос отвлёк от мыслей:
- Вижу, они делают успехи. Ты многого достиг за столь короткое время.
Селеста замерла в двух шагах от пумы, ожидая ответной фразы, но мужчина молчал. Он устал от её частого присутствия, насмешек и пустой болтовни. К тому же, предводительница пантер своим поведением вносила разлад в и без того разрозненную стаю. Кошки, не желающие подчиниться переменам, находили в ней странного союзника, хотя не понимали, какую роль другой вожак играет в их стае и как может помочь противодействовать Кирку. В общем, одни слова и никаких дел, но для тех, кто боится высунуть нос из зоны комфорта – самое оно.
- Тебе нечего ответить? – не унималась Селеста.
Кирк тяжело вздохнул, на секунду закрыл глаза, спиной ощутив тёмную силу ствола дерева Мрачного леса, и принял трудное решение. Другого пути он не видел.
- Ты не задала вопроса.
Лёгкий смех разнёсся по воздуху, коснувшись груди Кирка притворством и бессилием.
Пума медленно повернулся к пантере, чёрные глаза сверкнули недобрым огнём… или сейчас или никогда.
- Послушай меня внимательно и сделай выводы, а затем оставь в покое, иначе я займусь тобой, - слова прозвучали холодно и грозно.
Губы Селесты дрогнули в безмолвном рыке, но Кирк грубо оборвал ещё не вырвавшийся на свободу звук:
- Заткнись и слушай, - он подошёл к ней вплотную, дыхание пумы коснулось лица пантеры. – Мне не нужно говорить о том, чего я достиг, а чего нет, с этим разберусь сам. Мои люди талантливы, а я – умелый манипулятор. Знаю, звучит мерзко, но такова неприкрытая правда наших отношений. Я добьюсь своей цели и советую тебе не мешать. Не приходи сюда больше, не вноси разлад в мою стаю и не пытайся навредить мне, иначе я подумаю, что тебя не волнует общее благополучие кошек, лишь мелкая месть и неумение справиться со своими чувствами к моему мёртвому брату.
На этот раз злобный рык сорвался с красивых губ, пантера занесла руку для пощёчины, но Кирк ловко перехватил её, больно сдавив:
- Ты, наверное, забыла, я – не джентльмен. Вторую щёку не подставлю, и причиню боль женщине, если она достала.
Попытавшись вырвать руку, Селеста лишь усугубила своё положение. Охотник продолжал:
- А теперь ответь: ты меня поняла?
Женщина дёрнулась и вскрикнула от боли.
- Я не услышал твоего ответа, в отличие от тебя задав вопрос.
- Ты – больной.
Хищная улыбка коснулась губ, а в глазах отразился ад:
- Знаю. Но повторю вопрос: ты меня поняла?
Селесту загнали в угол, но сдаваться она не собиралась. А Кирк безумно устал. Пришло время ударить по самому больному.
- Что ж, в таком случае мне ничего не остаётся, только важный вывод, напрашивающийся сам собой: ты ко мне неравнодушна, детка, - после этих слов, не дав женщине опомниться, охотник сжал её руку болевым приёмом.
Мощный рык пантеры, доведённой до бешенства, слился с криком боли.
- Разве я не прав? – игриво спросил Кирк, сознавая, после того, что он сейчас сделает, Селеста будет ненавидеть его до конца дней. – Похоже, ты выбрала не того брата, но не в силах признать этого.
Он прижал её к себе, продолжая причинять сильную боль. С губ Селесты сорвался стон, она не могла и представить, насколько силён наёмник, пока не ощутила себя безвольной куклой в его руках. Сознание застилала боль, пульсирующая в руке и волнами прокатывающаяся по телу. Дальше было хуже. Поцелуй, грубый, холодный, полный презрения и мучительно долгий остался на губах. Наконец, Кирк отпустил Селесту со словами:
- Надеюсь, ты всё поняла, а теперь убирайся.
И вошёл в Мрачный лес. Хватило пары шагов, чтобы скрыться в спасительном мраке, но остаться в безопасности. Охотник всегда выбирал тьму, даже когда свет слепил глаза.
Он ненавидел себя? Нет. Он жалел о случившемся? Нет. Он просто устал? Да.
*************
Земля
Джули лежала на кровати, битый час озираясь по сторонам. Стеклянные стены палаты начинали выводить из себя, впрочем, как и персонал, от которого было невозможно добиться ответа ни на один вопрос. Всё это привело к единственному правильному выводу: пора из слабой вновь стать собой. Или, как сказал некто умный – вытереть сопли и самостоятельно помочь себе любимой.
И девушка встала, оделась, достала сумочку и покинула холодное бездушное помещение. Только в коридоре её окликнула симпатичная медсестра, попросив вернуться в палату. Безуспешно. При попытке взять Джули за руку, блондинка получила жёсткий отпор, сопровождающийся весьма грубыми выражениями. И пусть брюнетка морщилась от боли, пытаясь вырваться, она не собиралась сдаваться, оставаясь в этом аду бездушных существ.
Наконец, кто-то кому-то позвонил, и от Фарион отстали.
Открыв массивную дверь, Джули вдохнула полной грудью. Свежий воздух проник в лёгкие, голова закружилась, но странное ощущение свободы подарило покой.
Гаремова ещё вчера объяснила, как дойти до автобусной остановки. Хотя, знай рыжая бестия, что Фарион задумала покинуть больницу без неё, праведному гневу не было бы конца. Но Джули просто не хотела тревожить подругу.
Сделав несколько шагов, девушка увидела машину, въезжающую во двор, за рулём сидела Сейма. Фарион не хотела никого видеть и ни с кем говорить. Она предпочла не заметить женщину, но оборотня такое положение дел не устроило. Выскочив из авто, Сейма окликнула брюнетку.
- Джули, подожди.
Фарион не среагировала в надежде - от неё отстанут. Прекрасно понимая, что ведёт себя не как взрослый человек, Джули не могла ничего поделать, а может, просто не хотела.
Сейма догнала девушку, осторожно коснулась руки. Брюнетка не дёрнулась, просто отошла на шаг. Слова прозвучали тихо, причиняя сильную боль двоим:
- Ты знаешь?
Сейма отвела взгляд.
- Вижу, знаешь. Я с ума сходила от собственной подлости, когда сфотографировала страницы твоего ежедневника. Считала себя предательницей, мучилась, думая, как дальше смотреть тебе в глаза. Но это было таким ничтожным по сравнению с тем, что делаете вы.
Джули замолчала, пытаясь осознать свои чувства, затем продолжала глухим надтреснутым голосом:
- Странно, но чувство вины прошло, я ощущаю лёгкость и свободу, хотя поступила с тобой подло.
Развернувшись, девушка уверенно зашагала к остановке.
- Джули, позволь я хотя бы дове…
Но Сейма не смогла договорить, когда Джули обернулась. В глазах брюнетки стояли слёзы, лицо выражало отчаянную боль и муку.
- Пожалуйста, оставь меня… вы все оставьте меня.
И Сейма подчинилась.
Глава 91
Глава 91
Иной мир
Макс плавно перемещался по пещере, периодически касаясь стен. Он не мог определить точно: это происходило посредством физических движений, мысленных образов или каких-то проекций из глубин сознательного. Погружаться в данный вопрос не хотелось (при жизни возможность анализировать сложные процессы не была сильной чертой мужчины, после смерти в этом плане ничего не изменилось), потому Макс просто двигался, прислушиваясь к своим ощущениям.
Мелисса с Ароном давно не появлялись, как следствие, новой информации не поступало. Изучив пещеру вдоль и поперёк, классифицировав все оттенки цветов дыма и стен, мужчина замер, погрузившись в воспоминания.
Память услужливо подкинула картины жизни - яркой и красочной, далёкой и потерянной навсегда. Они терзали душу, пробуждая тоску по бесцельно проведённым годам на планете Земля.
Время замедлило бег, растягивая убогую реальность размытой липкой массой. Макс видел Джули, историю их отношений, закончившуюся, так и не успев начаться. Жаль, но мужчина осознал это только сейчас, став никем в чужом аду, полном боли и сумасшествия. Где-то там был мир, пусть не обычный, к которому он привык, пусть другой, пусть даже иной, но в нём существовали Арон и Мелисса, в нём текла жизнь, в нём любили и ненавидели.
Вновь солёная капля стекла по щеке и в ушах зазвучали слова о «не любви», слова, которые помогли не стать пищей для монстра, создавшего собственный ад.
«Джули, Джули, Джули…»
Макс пробовал её имя на вкус, не в силах понять: произносит его вслух или только в мыслях. Пять букв спасли его от смерти в этом проклятом месте, возможно, эти же пять букв поведут его дальше. И «агент 007», наконец, найдёт способ предупредить любимую женщину о грозящей опасности, пусть даже с трудом представляя, в чём она заключается, и как это объяснить.
«Джули, Джули, Джули…»
С каждым выдохом красные вихри, витающие в пещере, становились ярче. Они пульсировали и ударялись о стены, словно искали выход. Макс закрыл глаза, но не перестал видеть беснующиеся потоки энергии. Мужчина хотел остановиться, упорно продолжая произносить имя Фарион против воли. Робот, зациклившийся на одной команде.
Страх коснулся оболочки, сотрясая крупной дрожью. Начало конца…
Бесполезная жизнь на Земле и такая же смерть в неизвестности. Но умирать он не хотел. Одного раза достаточно. Сжав руки в кулаки, Макс сосредоточился на образе брюнетки, пытаясь вспомнить, как она выглядела на первом свидании. Детали, детали, детали…
Время вернуло обычное течение. Вихри лениво покачивались в красном дыму. Но имя продолжало звучать в голове, только тише и осознанней. Наконец, мужчина расслабился и глухо прошептал в пустоту:
- Джули, услышь меня, пожалуйста.
От звука собственного голоса стало горько и безумно одиноко. Но дальнейшие события перевернули убогую реальность «агента 007». Макс услышал знакомый голос, рыдающий, почти срывающийся на крик:
- Что тебе от меня нужно?
*************
Земля
Гаремова бросилась в спальню к Фарион, услышав рыдания. Джули сидела на кровати, пытаясь успокоиться и усиленно вытирая слёзы. Эти движения выдавали желание не быть слабой. В душе Софии больно кольнуло. Нет, не жалость, нечто большее, что свойственно сильным, попавшим под раздачу судьбы.
Осторожно обняв подругу за плечи, девушка тихо спросила:
- Вновь кошмары?
- Да, - твёрдым голосом выдала Джули, вытерев нос краем одеяла. Гаремова грустно улыбнулась: её Фарион постепенно приходила в себя.
- Но не поверишь, мужики в них меняются. То Моран со своим «покажи мне всё», то Макс со словами о том, что я должна его, «пожалуйста, услышать» или «услышать, пожалуйста». Ну, слышу я его, дальше-то что? Так и подмывает сказать: «Говори, я на связи».
Гаремова нахмурилась, с трудом удержавшись от замечания.
- Так это у него ты спрашивала: что тебе нужно?
- Да. Иногда он снится мне. Раньше просто звал, теперь начинает выставлять требования. Одному покажи, другого услышь. А кто-нибудь поинтересуется, что нужно мне? - обречённо прошептала Джули.
Рыжая бестия напряглась, опасаясь за адекватность подруги. Никогда раньше Джули ничего подобного не говорила. Брюнетка вообще не распространялась о своих глубоко личных потребностях. И после её слов Гаремовой стало не по себе.
– София, я знаю, о чём ты сейчас думаешь.
Женщина кисло улыбнулась, но промолчала. Джули с оттенком печали в голосе продолжила излагать факты:
- Ты в шоке от того, как я смешала живое и мёртвое, как после того, что пережила, пытаюсь шутить и одновременно обижаться на мужчин в столь извращённой манере. Мои слова царапают что-то в твоей душе, и ты продолжаешь сочувствовать мне, глубоко и искренне. И грань этих противоречий подтачивает тебя изнутри. Подруга, ты потеряна и задаёшься вопросом: знаешь ли меня вообще?
София уставилась на Фарион круглыми глазами, безуспешно пытаясь подобрать нужные слова на столь неожиданное откровение.
Джули не дала такого шанса:
- Возможно, я стала жестокой… Понимаю, Макс умер, но я устала от всего происходящего. Я просто хочу покоя, хотя бы на час.
- Я не это имела в виду. Ты не так всё поняла.
Брюнетка осуждающего покачала головой.
- София, если я о чём-то молчу, это не значит, что я это что-то не замечаю, - затем печально улыбнулась, добавив ироничным голосом, - и не нужно мне лгать, сидя в моей постели.
У Гаремовой началась перезагрузка процессора. Джули вновь улыбнулась, на этот раз весело и иронично.
- Ну и лицо у тебя. София, тебе не обязательно отвечать на мои слова. Думаешь, что должна возразить или согласиться, или обсудить. Не нужно, если слов подобрать не можешь. Сейчас я права, так зачем лгать. Просто прими это.
Рыжая бестия в сердцах выдала:
- Я тебя когда-нибудь…
- Я сегодня жертва, - посмотрев в зеркало, Фарион поправила волосы, дерзко добавив, - ну, типа того.
- Пять минут назад ты проснулась от собственного крика, а сейчас…
- Сейчас я хочу кофе. Ты со мной?
И Джули, резко откинув одеяло, поднялась с кровати.
- С тобой, - вяло пролепетала Гаремова, подчиняясь внезапному потоку энергии, что представляла из себя Фарион. - Между прочим, я до сих пор зла на тебя за своевольное и самостоятельное возвращение из больницы.
- Знаю.
И возразить было нечего. На кухне София практически силой усадила Джули на стул, засыпала зёрна в кофемашину и произнесла в ночь за окном:
- О Боже, дай мне сил.
- Всё так плохо? – спросила Джули, изобразив на лице крайнюю степень заинтересованности.
Рыжая бестия тяжело вздохнула, села напротив Фарион и грозно спросила:
- Что с тобой происходит?
Джули коснулась руками висков:
- Стресс, наверное. Но дело не во мне, дело в тебе. Ты никогда не сталкивалась с этой моей стороной. София, в большинстве своём люди, окружающие меня, делятся на две категории: любят или ненавидят, третьего не надо. Так же у меня есть особый дар – бесить окружающих, порой и усилий прилагать не нужно, идеально выходит. Я рушу стереотипы, меня трудно просчитать, моя внешность обманчива… И я… я безумно страдаю от того, что спровоцировала Морана на случившееся. Я не оправдываю его, только ненавижу и боюсь, он не должен был так поступать, не должен был заставлять испытывать ужас… Но сейчас дело не в нём, дело во мне, я злюсь на себя за то, что не смогла увидеть в нём силу, не смогла просчитать, вызвав удар на себя…
Гаремова уставилась в ночь. Сколько времени она потратила, желая добиться от Джули откровенности. И сейчас… чувства кололи и резали, вырывая из привычной зоны комфорта. Ночь, стресс, обострённые эмоции…
И София вдруг поняла – привыкнув видеть Фарион сильной, она не задумывалась о той, другой стороне личности подруги, что заставляет измениться не только себя саму, но и тех, кто рядом. Ведь движение вперёд никогда не бывает лёгким.
- Это не важно. Я люблю тебя, с остальным мы как-нибудь справимся.
Гаремова коснулась руки Джули, глаза брюнетки лукаво заблестели, озорной голос прозвучал на кухне, подняв настроение:
- Кофе нальёшь?
- Умеешь ты момент испортить, - выдала София, рассмеявшись.
И на душе вдруг стало легко и спокойно.
Продолжение следует...